…В наше время повидать «настоящих» староверов доводится не каждый день. В храмах на Рогожском, Павелецкой или Берсеневке, например, в любое время можно увидеть людей, молящихся в сарафанах, кафтанах и косоворотках, но вряд ли среди них найдутся такие, которые без всякой позы, естественно, ходят в русской традиционной одежде каждый день. Вернувшаяся недавно в Россию братья Мурачевы со своими семьями – это дожившие до наших дней «аутентичные» хранители Старой Веры, словно сошедшие со страниц Лескова и Мельникова (Печерского). Они являют собой чудом сохранившееся звено неразорванных поколений, донесшее до нас неповрежденным дух глубокой древности.
Сегодня эта община, состоящая из двух семей, бедствует и нуждается в помощи.
Огорь – большое село, расположенное примерно в 350 км от Москвы по трассе Е101 (Москва – Брянск – Киев). Население несколько сот человек. Бывший здесь ранее колхоз давно разорился, пашни запущены, скот отдан за долги, техники нет.
Староверы живут на окраине. Первой приехала семья Иосифа Мурачева. Сейчас в соседнем доме проживает уже вторая семья - родного брата, Терентия, с женой и семерыми детьми.
…Первое наше знакомство с Мурачевыми завязалось в июне. Хороший друг вычитал про них в интернете и предложил съездить.
наш первый визит:
(Гости - двое слева - с семейством Иосифа)
![5]()
Встретили нас приветливо. Правда, очень извинялись, что жилье плохо обжитое и неухоженное. Дома обеих семей расположены напротив друг друга, метрах в двадцати (перейти через «улицу»). Состояние жилищ далеко от удовлетворительного, мужики подлатали что могли, но, конечно же, по-хорошему надо ставить новые срубы. Но об этом пока нет и речи из-за недостатка средств.
Иосиф и Терентий с сыновьями ходят в домотканых подпоясанных рубахах; правда, по необходимости, надевают и современную одежду – видимо, кем-то пожертвованные джинсы, рабочие спецовки, куртки. Жены и дочери одеты в сарафаны или длинные платья. На подрастающее поколение Мурачевых вообще отрадно посмотреть. Потрясающий контраст с нынешним «тинейджерским» стилем. Молодые ребята в рубахах с поясками, девушки в сарафанах - скромные, почтительные к старшим и одновременно хозяйственно-деловитые. Во всем чувствуется традиционное патриархально-русское вежество: пока мы беседовали с главами семейств, молодежь явно любопытствовала, но без одобрения родителей никто не смел и рта раскрыть (при этом абсолютно никакой «запуганности», лишь естественная, с младенчества привитая чинность). Особенно впечатлили красавицы-старшие дочери: сквозящие во всем облике целомудрие и скромность и одновременно – царственное достоинство. Да, и такая деталь: при входе в помещение чужих мужчин они сразу же стараются выйти, остаются только парни (так было при первом визите, при последующих же, когда получше познакомились, к нам стали относиться как к своим, и девушки стали меньше чуждаться).
![6]()
Перед тем, как семье сесть трапезовать, кто-нибудь из старших дочерей благоговейно кладет три поясных поклона перед иконой, после чего чинно застилает обеденный стол скатертью и подает кушанье. Быт подчинен свято хранимым древлеправославным традициям, лица у всех очень светлые, совсем «не современные».
Одно лишь огорчает: эти послушные и благочестивые дети явно не досыта едят… Но о плохом после.
По поводу Веры: как можно понять, Мурачевы принадлежат к старообрядцам-часовенным (ранее представителей этого упования лично встречать не доводилось). Однако отношения с местным населением у Мурачевых сложились очень хорошие: Иосиф уточнил, правда, что «праздновать праздники мы с ними не ходим» (как я понял, имелись в виду совместные возлияния, к которым нынче сводятся любые праздники), однако всегда готовы по-соседски помочь в любом деле. Вообще надо сказать, что у Мурачевых напрочь отсутствует какая-то агрессия или нетерпимость по отношению к «мирским»: да, они не могут вместе молиться, но дают это понять без какого-либо вызова (как то часто бывает у наших записных). Настроены ко всем весьма благожелательно. Господствующей церкви, понятное дело, чуждаются, однако я слышал от Иосифа высказывание, что они всё же рады, что после долгих годов богоборчества в России открылось много храмов, где звучит Слово Божие. Позже Терентий при мне очень тепло отзывался о соседях по селу, которые, как он считает, сохранили христианское доброе отношение к окружающим.
Нашлось уже и полезное применение элементарных навыков переселенцев: Мурачевы пекут на дому хлеб (мука, правда, пока что не своя), - пекут для себя, как всю жизнь с детства привыкли, но для наших-то замутнённых мест такая выпечка стала шедевром; так вот, преподнес как-то Терентий каравай в подарок некоему чиновнику, тот по случаю угостил друга-предпринимателя, держащего в округе магазин; предприниматель попробовал и крайне заинтересовался; встретился с Терентием и предложил печь хлеб для его магазина. Тот не отказался. Таким образом, включились в местную микроэкономику и стали получать небольшой дополнительный доход. Недавно Терентию удалось очень дешево приобрести десяток кур-несушек, что, конечно, стало существенным подспорьем для многодетной семьи.
Да, забыл указать на немаловажное обстоятельство: дети Иосифа и Терентия в России стали ходить в школу. Это небесспорное решение, конечно, далось староверам нелегко и, кстати, привело к ухудшению отношений с многими родственниками. В последующие визиты заходили разговоры на эту тему, и Терентий высказал мне такое рассуждение: «Нужно или бежать в леса, к инокам – там да, никаких школ; но если мы уж живём в миру, среди людей – нужно учиться, без этого невозможно». Детям в школе нравится. Я всё думал с опаской: каково-то юным Мурачевым среди современного «продвинутого» молодняка? Оказалось, всё не так уж плохо.
Сельские «мирские» сверстники оказались вполне дружелюбными и терпимыми к «странностям» новичков. К тому же, школа в с.Огорь крайне малочисленна: например, в 9-м классе учится всего четыре человека. Правда, учиться Мурачевым нелегко: они очень стараются, но сказывается отсутствие всей предыдущей базы. 17-тилетняя Катерина Терентьевна, поступившая «в первый раз в 9-й класс», очень хотела бы успешно сдать «е-гэ», но с сожалением понимает, что шансов немного… Тут как Бог даст, а главное - всегда можно утешиться тем, что настоящее-то образование – умение читать Писание и богослужебные книги, петь столповым напевом и др., которое Мурачевым привили с детства – стОит не в пример дороже.
Соборная молитва у Мурачевых совершается пока что у Иосифа в избе, перед совсем еще скромным иконным углом. Надеются в скором времени выпросить у муниципальных властей и отремонтировать соседскую пустующую избушку и сделать там моленную. Богослужебных книг и икон братья с собой не привозили (что разумно, учитывая ценность этих книг и икон на фоне нашей криминальной действительности); запаслись, совершив пару поездок в Москву, на Преображенском и Рогожском. Иконы и кресты – в основном медное литье. Книги тоже все привычные: современные издания иосифовских Часослова, Шестоднева, Псалтыри и проч. Я поинтересовался, как новые знакомцы поют на богослужении; Иосиф продемонстрировал мне приобретенный на Рогожке Ирмолой (ирмосы) – наречные. Мы открыли книгу на 4-м гласе; я стал напевать «Моря чермнаго пучину», Иосиф тут же подхватил, также присоединился его сын; поют они по знамени наречь уверенно, но при этом отлично от Рогожки и Михайловой слободы, используя своеобразные дополнения, особенности попевки. Тут произошел эпизод, хорошо характеризующий сохранившееся мировоззрение «настоящих» староверов: я захотел было записать пение Мурачевых на диктофон, обратился к Иосифу с просьбой спеть еще что-нибудь. Однако тут он, попросив прощения, отказал, пояснив, что по их понятиям, богослужебный текст никак нельзя фиксировать и воспроизводить, «как радио какое-нибудь». «Вы уж простите, но нам так дедушки наказали».
… После первого визита в июне мы стали периодически бывать в Огоре; я и мой друг ездили поочередно, старались чем-то оказаться полезными.
Итак, рассказал о положительных моментах, теперь перейду к грустному.
Как принято и древлеправославных, Мурачевы, приехав в Огорь, хотели начать активную хозяйственную деятельность. Они – опытные земледельцы, «на ты» с любой сельхозтехникой. Полагали сразу взять несколько десятков гектаров пашни и приняться за дело с размахом, вдохнуть новую жизнь в вымирающую и спивающуюся глубинку… Однако здесь им очень быстро пришлось узнать, что «там тебе не тут».
Приехавшим из-за океана людям, не имеющим стартового капитала, естественно, для начала деятельности требовалось – на первоначальном этапе – какая-то помощь, содействие. Вот тут-то у них коса на камень и нашла.
Тут я позволю себе ненадолго отвлечься от огорьских Мурачевых и рассказать в целом о серьезной проблеме, которая теперь уже ясно видится. Эта проблема касается всех нынешних русских «возвращенцев» в Россию. Но я сейчас буду говорить именно о староверах с их особой спецификой.
Итак, за пределами России (и территории бывшего СССР) проживают тысячи русских древлеправославных людей, отцы и деды которых из-за преследований вынуждены были покинуть родину и искать спасения на чужбине. Эти люди, в отличии от «интеллигентской» иммиграции первой половины 20-го века, являются очень стойкими в плане сохранения своей национально-культурной идентичности. Кроме того, для любого государства они являются очень ценными кадрами в плане социально-экономическом: они трудолюбивы, инициативны, плодовиты и законопослушны. В их среде практически полностью отсутствуют такие пороки, как пьянство, наркотики и увлечение политикой. В странах Южной Америки русские староверы дали множество образцов прекрасного хозяйствования и пользуются заслуженным уважением.
И вот начиная с начала 2000-х годов новые российские власти, обеспокоенные скверной демографической ситуацией в стране, вдруг вспомнили о столь ценном кадровом резерве. Южноамериканских староверов стали активно зазывать в Россию. Те могли бы призывы полностью проигнорировать – им на чужбине живется вполне вольготно, а главное – за Веру никто не преследует. Однако в сердцах этих людей, конечно же, тайно всегда жила тоска по покинутой родине, тяга к корням, к земле, на которой некогда расцвело древлее благочестие Святой Руси, бережно хранимое ими на протяжении веков… И поэтому настойчивые приглашения нашли свою благодатную почву.
Как я теперь понимаю, на российские дипломатические представительства в Южной Америке возложены специальные «приглашательские» задачи. По крайней мере, несколько известных мне случаев приезда староверов в РФ произошли в результате общения с российскими послами «на местах». Так было и с братьями Мурачевыми. Российские дипломаты работают следующим образом: разъезжают по староверческим селениям и активно рекламируют пресловутую «Государственную программу по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом». Перед неискушенными людьми разворачивается завораживающая картина далекой родины, где наконец-то стали у руля умные и честные правители, желающие сделать все для ее возрождения и процветания; возвращающихся трудолюбивых староверов ждут там золотые горы, молочные реки и кисельные берега.
В результате многие стали собираться в дальнюю дорогу. Продавали имущество, готовились к перелету через океан, к началу «новой жизни на старом месте». Прилетали, спускались с трапов и… сталкивались с реальностью, весьма далекой от того, что им наобещали краснобаи из диппредставительств.
Как события могут развиваться потом, хорошо показывает история семьи Зайцевых.
Вот так у них начиналось:
И вот так закончилось:
Возможно, этот случай наиболее плачевный. Конечно, в сравнении с ним положение братьев Мурачевых в Огоре пока более благоприятное.
История их вкратце такова. Дед Иосифа и Терентия в 30-х годах XX века вместе с семьей бежал от преследований безбожников за границу: первоначально в Китай, затем в Латинскую Америку. Этот материк стал прибежищем для многих русских староверов. Селились, строились, обзаводились хозяйством. Местные власти ценили трудолюбивых переселенцев. Главное, за Веру никаких преследований не было. Однако Мурачев-старший всегда помнил о своей исторической родине; умирая, он завещал детям и внукам: если позовут обратно в Россию, не задумывайтесь – все бросайте и езжайте.
Зов прозвучал в 90-х годах, когда стала реализовываться упомянутая программа.
…У Терентия в Боливии было 600 га земли и несколько тракторов и комбайнов. Жил небедно. Но завещание деда помнил всегда. Когда от российских дипчиновников прозвучало приглашение – богатое хозяйство было отдано за бесценок, фактически брошено.
Когда встал вопрос о выборе конкретного региона для проживания, выбрали Приморье – там у старшего брата Ульяна были какие-то связи. Кстати сказать, далеко не все родственники Терентия оказались столь почтительны к посмертной воле деда. Многие не пожелали расставаться со спокойной жизнью, решение о переезде вызвало в клане Мурачевых нешуточный конфликт. Остающиеся родственники даже пытались запугать и удержать силой тех, кто решил уехать. Не обошлось и без недобросовестных, нехристианских поступков: так, Терентий, уезжая из Боливии, выдал доверенность своему близкому родственнику, чтобы тот продал остающееся имущество и выслал деньги; увы, Терентий обманулся в своих ожиданиях и уезжал с американского континента практически не с чем.
Приехали и сразу столкнулись с массой проблем.
Упомянутая гос.программа полна благих абстрактных пожеланий и деклараций. Пожалуй, единственное что в ней есть реального - это т.н. подъемные – денежная сумма, которую выплачивают переселенцу. Сумма варьируется от 40 до 120 тыс.рублей в зависимости от региона. Любому «россиянину» очевидно, что сумма – мизер, начинать с нею, например, серьезный сельскохозяйственный проект, если у тебя на шее многодетная семья – смешно.
Терентий надеялся, что на родине предков его знания, опыт и трудолюбие окажутся востребованными. Еще в Боливии дипломаты красочно описали ему, в каком плачевном состоянии пребывает сельское хозяйство в России. Терентий представлял, как он будет «делать прогресс» в русской глубинке… Реальность оказалась иной. В Приморском крае условия для посевного земледелия скверные: каменистая, малоплодородная земля. Сумма подъемных испарилась, а наладить успешное хозяйство не удалось. Обещанная помощь с жильем и благоустройством оказалось совсем не такая, как ожидали, вместо обещанных частных домов поселили в обшарпанные панельные пятиэтажки. Местные власти долгое время кормили обещаниями о стройматериалах, но переселенцы их так и не увидели. Вскоре у Терентия возникли разногласия с братьями: те не одобряли его решения учить детей в школе. Местное население тоже стало проявлять враждебность. В общем, вскоре Терентий принял решение покинуть Дальний Восток и перебраться в Центральную Россию, куда его позвал Иосиф, уже год как пытающий счастье в Калужской области. Калужских чиновников от сельского хозяйства вроде как заинтересовало мастерство посева Мурачевых, пообещали землю и технику. Терентий с женой и семью детьми вновь совершил стремительный «бросок» на тысячи километров. Надеялся, что под Калугой он обретет наконец свою землю обетованную, сможет спокойно и плодотворно трудиться… Увы, и здесь оказалось все тяжело. Для нормальной деятельности братьям требовались трактор, грузовая машина и комбайн. Получили только трактор. Комбайн через какое-то время так же удалось временно заполучить, (18 сентября, когда я там был), однако здесь приходится вспомнить народную мудрость о том, что дорога ложка именно к обеду, а не к отбою. Посевы и уборки должны проводиться в срок. Первоначально (весной), когда нужно было сеять, Иосиф с Терентием подготовили пашню и просили дать им семена. Получили с большим опозданием, и посеяли уже тогда, когда пашня заросла мощной «зелёнкой». Это уже понижало урожайность на порядок. К осени же, когда ячмень поспел и настало время жатвы – та же история: комбайн дали тогда, когда зерно уже большей частью осыпалось или было потравлено кабанами. Причем замечу, что комбайн долго пришлось ждать еще и потому, что за его предоставление хотели взять мзду в 30% урожая (в конце концов Иосифу как-то удалось договориться подешевле). В итоге получилось около 5-ти центнеров с гектара (рассчитывали на 25). Сейчас решают проблему сбыта...
Винить администрацию Калужской области не совсем корректно: программа по переселению в этой области, как оказалось, не действует, однако при этом Мурачевым не отказывают в помощи, стараются сделать что возможно. Так, хочется сказать теплое слово в адрес советника министра сельского хозяйства Н.Я Курбацкого: благодаря его помощи буквально на днях был погашен долг Терентия за дом, в котором тот сейчас проживает. Этот добрый поступок снял с семьи большую тяжесть и тревогу. Однако подобную помощь чиновные люди могут оказывать только в обход бюрократических процедур, и потому многое сделать невозможно. Проблем остается пока еще очень, очень много, и на первых порах переселенцы самостоятельно справиться с ними не смогут.
Кстати, не могу не рассказать о бюрократическом идиотизме, «жертвами» которого стали личные документы переселенцев. Сегодня у всех у них российские паспорта. Паспорта эти оформлялись на основе прежних бразильских документов. И конечно же, наши гениальные делопроизводители неукоснительно соблюли инструкции: все имена-фамилии латиноамериканских староверов были переведены буква-в-букву, никаких изменений/дополнений – ни-ни! И вот в результате все Мурачевы, во-первых, лишились отчеств (в документах на португальском языке отчеств не писали – значит, и на русском быть не должно!): сколько Терентий не упрашивал, отчества в паспорте ему так и не проставили, там только фамилия и имя. И вот теперь в любых анкетах в графе «ФИО» он лаконично пишет: «Мурачев Т.» - а отчества указать нельзя, поскольку в паспорте прочерк… Во-вторых, Мурачевы-женщины оказались прописаны по-мужски: их фамилии… чиновники отказались склонять по правилам русского языка. Например, у жены Терентия – Ксении – родовая фамилия Реутова (официально фамилия в браке не изменялась). В португальском языке фамилии по родам не склоняются, и в документах у неё значилось «Кseniya Reutov» - или как-то так. Ну и наши великие паспортисты решили: раз в португальском документе не склонили, значит, и нам не треба! Неззя, менять что-либо, лишнюю буковку писать Инструкция не велит! И вот теперь мать семерых детей предъявляет родной паспорт, в котором значится: «Ксения Реутов» (!) А у дочерей так даже двойное (по отцу и матери): «Катерина Мурачев Реутов», «Олимпиада Мурачев Реутов», «Агриппина Мурачев Реутов» и т.д. То есть назваться нормальной русской фамилией не дали, и теперь даже в школе, среди сверстниц, девицам Мурачевым приходится зваться на мужской лад.. Но больше всех не повезло 10-тилетнему сыну Терентия, носящему старинное русское имя Варлаам. Если девчонкам пришлось зваться по-мужски, то ему – по-женски! Видимо, по недоразумению, в исходном португальском документе тамошние аборигены не справились со сложной «славянской вязью» и не дописали на конце имени букву «м». В результате получился «Varla». Ну, в латинице староверы были не особо сильны, не доглядели. А вот теперь аукнулось. Получивший российский документ парнишка стал называться «Мурачев Реутов Варла». И ничего изменить родители не смогли: чиновники вынесли вердикт - раз там так прописано, значит – так и должно быть, во веки веком и аминь!
…В целом сейчас, после нескольких поездок в Огорь, мне очевидно, что положение Мурачевых следует считать бедственным. Зимой их могут ожидают суровые испытания, наличных денег у семьи практически нет. Последние недели Мурачевы занимаются тем, что оформляют соц.пособия (по безработности, многодетности и проч.). Они будут получать жалкие гроши, но для них сейчас и это важно. Однако сам процесс оформления связан с преодолением тяжелого препятствия: приходится ездить в районный центр г.Жиздру (40 км), каждая такая поездка наносит сокрушительный удар по скудному бюджету. Личного транспорта у братьев пока нет; автобус между Жиздрой и Огорью до недавнего времени курсировал 2 раза в неделю, а теперь отменен вообще (!); наем такси стоит 600-1000 рублей…
А поездок много, очень много. Например, поехал Терентий с женой и сыном в службу занятости в Жиздру. Там им объясняют, что для пособия необходимо оформить сберкнижку и удостоверение пенсионного страхования. Приходят в Сбербанк – там выясняется, что у 20-тилетнего Дениса Мурачева (сын Терентия) просрочен паспорт (добрые дяди чиновники, выдавая парню долгожданный российский паспорт за несколько месяцев до 20-тилетия, забыли предупредить о сроках). Бегут Мурачевы в паспортный стол – а он сегодня не работает, приезжайте на следующий день… Вот уже следующая поездка наметилась. Добро, платит Денис на следующий день очередные 600 - 1000 рэ, приезжает, пишет заявление, платит «штраф за просрочку» 1500 рэ – так паспорт-то в тот же день не выдают! Приезжай на следующей неделе. Едет Денис домой и понимает, что и следующая поездка за паспортом будет не последней: при оформлении сберкнижки необходимо наличие в паспорте штампа прописки. А штамп этот ему поставят только в администрации с.Огорь. То есть в следующий раз приедет Денис в Жиздру за паспортом, но пойти с ним с Сбербанк не сможет: он должен будет вернуться в Огорь, поставить штамп и вновь отправиться в Жиздру. Таким образом, за неделю парень платит несколько тысяч рублей для того, чтобы оформить пособие 800 рэ в месяц...
…Да, сейчас братья Мурачевы предпринимают попытки зарегистрироваться в качестве крестьянских (фермерских) хозяйств. Это – очередной этап бюрократической эстафеты.
В мой последний приезд Терентий поделился, что продукты он сейчас вообще не покупает – семья питается прошлыми запасами риса и муки, все имеющиеся деньги отложены для оплаты поездок… Хорошо еще, что в рационе есть яйца из-под кур, а куриное мясо Мурачевы могут себе позволить разве что по большим праздникам… На минувшей неделе Терентий возил двоих дочерей в поликлинику: какие-то недомогания, делали кардиограммы. Я сразу же подумал, что причина – в недоедании. И точно: после общения с терапевтом девчушка сказала, что доктор посоветовал кушать «скотско мясо». «А мы из мяса только курятину едим. Она, говорит доктор, сердце ослабляет». Да и по виду девочек можно догадаться: чрезмерная бледность и худоба. И как потом Терентий проговорился, «скотско мясо» (т.е.говядину или свинину) они не ели с тех пор, как покинули Бразилию… (К слову, дети Иосифа выглядят лучше).
Горьким упреком всем нам звучат слова Терентия Мурачева: «Я не понимаю. Государство нас пригласило для прогресса, сеять большие посевы, а теперь про нас забыло».
В последнюю неделю у Терентия возникло новое серьезное затруднение. Для дальнейших оформлений необходимо сделать официальный перевод оригиналов документов на детей (свидетельств о рождении, выданные в Бразилии); так вот, когда их привезли в Москву в соответствующее учреждение, выяснилось, что в документах имеются серьезные недостатки. Выданы они там с какими-то нарушениями, отсутствует консульская легализация и что-то еще. Как устранить это препятствие – пока неясно, но уже очевидно, что проблема серьезная и может обойтись в немалую временную и денежную трату. Вновь предстоит тяжелейшая бумажная волокита; да, при я забыл уточнить, что Терентий и его жена Ксения пишут на современном русском языке с огромным трудом – в джунглях Южной Америки они учились только церковнославянской
грамоте…
…Думаю, если помочь этой семье на первых порах, а в последствии не создавать искусственных препятствий, то можно не сомневаться – Мурачевы встанут на ноги и прекрасно заживут. Это тот тип людей, который не пропадёт нигде – сохранившийся до наших дней тип древлерусского пахаря, труженика, покорителя дремучих лесов и безкрайних просторов. Их можно, что говорится, сбросить с вертолёта в тайгу – и там они выживут, расчистят место, срубят дом, распашут целину и пустят корень. Именно такие люди освоили наши огромные пространства в прошлых веках – начиная от иноков-учеников прп.Сергия оканчивая бежавшими от преследования хранителей Старой Веры… Однако парадокс нашего времени в том, что в тайге-то выжить стало даже в чем-то проще, ибо там нет тяжких бюрократических пут, которые вяжут труженика по рукам и ногам. Мурачевы могли бы, как Микула Селянинович, пахать плугом, а жать – серпом, и таким образом кормиться по-средневековому. Но зачем им это делать, если они на прекрасном уровне владеют современными сельхозтехнологиями- и хотят применить свои знания для пользы общества? Нужно только дать им эту возможность.
![7]()
<span style="font-size: 16px; line-height: 13.5pt; margin: 0px; padding: 0px; border: 0px; outline: 0px; vertical-align: baseline; font-family: 'times new roman'; color:
0
0
