Колыбель казачества - Рязань

В  Летописях первое упоминание слова "казаки" звучит как "Рязанские казаки"

Рязанец- значит казак.

Удивительно, что население теперешней Рязанской губернии, находящейся от Москвы всего в 200 верстах, сохранило до сих пор выраженные особенности в говоре, обычаях, одежде и быте, не в пример соседним губерниям, совершенно слившимся в одно целое с москвичами. В песнях рязанцев, некоторых обычаях и особенно в фамилиях наблюдается удивительное сходство с Донцами и Гребенцами. Это обстоятельство тем более поразительно, что между Рязанью и Доном, не говоря уже про Кавказ, лежат целых две губернии, население которых ничего общего, по приведенным признакам, не имеет с казаками. Это означает, что древнее население Рязани главным образом состояло из казаков, известных впоследствии под именем Рязанских.

Давным-давно, в конце царствования Ивана Третьего на южной окраине Рязанского княжества в придонской волости Червленный Яр жили засечные, по-теперешнему — пограничные казаки и справляли две важные службы. Первая— «сидячая долготерпежная»: держали караулы на Дону, по Хопру и Великой Вороне, стерегли княжество от набегов татар —осколков Золотой Орды. Вторая —«подвижная, веселенькая»: сопровождали царских послов и торговые караваны на Азов, в Кафу, Константинополь и в Закавказье. Казаки знали все дороги на юг, как свои пять пальцев, переправы через реки, опасные места, где обычно таились разбойники, умели обороняться от внезапного неприятеля, имели в степи кунаков.

Были времена, когда Среднее Подонье входило в состав Рязанского княжества. Жило оно до времени самостоятельно. Рязанский князь в делах ратных опирался на казаков. На правом берегу Оки стоял город предков - бродников - Броднич. Казаки-бродники охраняли броды, взимали пошлину с купцов, обеспечивали переправу. Жили они и в Червленом Яру, о чем говорят многочисленные документы...

Митрополит Феогност в 1334 году в своей грамоте пишет: "Благословение Феогноста Митрополита всея Руси к детям моим, к баскакам и к сотникам, и к игуменом, и к попам, и ко всем христианом Червленаго Яру, и ко всем городом, по Великую Ворону". В 1360 году Митрополит Алексий адресуется туда же и к тем же: "Благословение Алексея Митрополита всея Руси, ко всем христианам, обретающимся в пределе Червленого Яру и по караулом возле Хопор до Дону, попом и диаконом, и к баскаком, и к сотником, и к бояре". Баскаки и сотники были именно у казаков.

...В 1444 году пришел на Рязань татарский царевич Мустафа с ратью. Поначалу приняли его с миром. В Москве узнали об этом и вознегодовали. Василий Темный послал на Мустафу свои войска. К ним присоединились рязанские казаки на лыжах. Вооружены они были копьями, рогатинами и саблями. Большая часть неприятеля была перебита в схватке. Пал и сам Мустафа.

Пока был жив Великий князь рязанский Иван Васильевич, друживший с Менгли-Гиреем, жене его Агриппине Федоровне беспокоиться особо было не о чем. В мае 1500 года князь умер. Остался малолетний сын Иван (1496-1534).

Агриппина (Аграфена) попала в зависимость к Московскому князю Ивану III. Вот что он ей писал: "На сотню десятка три своих казаков понакинь". Затем: "...И ты бы у перевоза десяти человеком ослободила нанявшись казаком..." И совсем грозное: "А ослушается кто и пойдет самодурью на Дон в молодечество, их бы ты, Аграфена, велела казнити, вдовьим, да женским делом неотпираясь; а по уму бабью не учнешь казнити ино их мне велити казнити и продавати; охочих на покуп много".

Когда Иван Иванович подрос, старые друзья отца стали настраивать его против матери, которая по их мнению, была слишком уступчива перед Москвой. Особенно усердствовал рязанский боярин, выходец из Орды Кичибей, в крещении Василий. Начались переговоры с Магмет-Гиреем. Тот обещал Ивану в жены свою дочь. В это время Москва подкупила ближнего советника княжича Семена Коробьина. Семен обо всем донес москвичам. Те пригласили в 1520 году Ивана к себе в гости. Посадили юношу под стражу, а мать его, Агриппину, заключили в монастырь.

В 1521 году князь Иван из неволи сбежал. Ускакал в Литву, где воспользовался гостеприимством короля Сигизмунда I. Дальше следы Ивана теряются. Только в 1533 году его имя всплыло в связи с тем, что берестийский процентщик Авраам подал жалобу ему на то, что князь Иван отказывается от уплаты долга в 118 грошей.

С этого времени Рязанское княжество входит в состав Московского, а червленоярские казаки переводятся из ведомства Сарайско-Подонской епархии, существовавшей с 1261 года по середину XV века, в ведомство митрополита Крутицкого. Наместники московского князя объявили, что червленоярские казаки должны переселиться в Суздальские земли и служить дальше по стрелецкому ведомству. Пойти на это они никак не могли. Червленый Яр, естественно, загудел, заволновались казаки. Казачество не могло примириться с подчинением княжества Москве, как в силу воинского самолюбия, так и по причине немедленного разрушения старых порядков и заведения новых, несовместных с обычаями народа. На круге было решено идти за волей на свободные земли.

Без слез, без плача... после молебна большинство покинуло обетованный край предков - Червленый Яр. С собой увозили необходимый скарб и иконы. Сухопутные и речные караваны двинулись на юг. На переволоке между Доном и Волгой четыре тысячи казаков встретились. Перетянули струги в Волгу. Затем спустились в Каспийское море. Дошли до устья Терека. Местные жители приняли казаков дружелюбно.

Селения на Кавказе в то время были редки. Незанятых земель много. Никто никому не мешал. Но остановились казаки не сразу. Шли туда, где уже жили казаки до и во время господства Золотой Орды. Дойдя до цели, расселились при Пименовом дубе, урочаще Голого гребня, на правом берегу Сунжи; в местности, где сейчас стоит город Грозный; по берегу Терека и в других местах.

Скоро появились городки Шадринский, Кордюковский, Старогладовский, Новогладовский, Червленоярский. Местные народы - кабардинцы, дагестанцы, чеченцы - жили в постоянной опасности набегов татар и ногайцев, которые забирали людей в рабство, угоняли скот, отбирали имущество. Казаки этого не делали принципиально.

И все бы хорошо, но у казаков постоянно пропадал скот с пастбищ. След вел в горы, в чеченские аулы.

К воровству чеченцы относились двояко. Украл у родича — судили всем аулом. За похищенного коня верни два, за барана расплатись пятью. А вот набег на других считался доблестью и заслуживал похвалы. Девушка не выходила за парня, ежели он не привез награбленного.

Хотели казаки повскакать на коней — и в аулы, проучить там как следует. Да от этого их уберег старый, опытный Еремей Червленный, бывший походный атаман.  Еремей попридержал молодняк: «Стойте, дурьи головы! Кто же в чужом краю наводит свои порядки? Воровскому обычаю горцев надобно противопоставить другой: надежно охранять, не давать для краж повода.

Собрались на круг и порешили для охраны владений возродить казачью службу по принципу: четыре стороны — четыре засеки. Стало быть, создать четыре сотни, объединить их в войско. Выбрали хорунжих, сотников и атамана, но власть ограничили: они командуют только при исполнении службы. Высшая власть — войсковой круг. Он искатель правоты-истины, он судит-рядит, казнит или милует по народной совести. И назвали войско Вольным Гребенским.

Через некоторое время выяснилось, что сторожевая служба с выездом в свои засеки несподручна — далеко, дозоры оторваны от постоянного жилья. Войсковой круг решил, чтобы каждая сотня поселилась на своей засеке. Сын старого Еремея — сотник Кузьма Червленный, избранный войсковым атаманом, остался со своими людьми в станице, а сотники Петро Шадрин, Иван Курдюков и Василий Гладков возвели на засеках новые — Шадринскую, Курдюковскую и Гладковскую.

Так за пределами государства Российского, за Тереком, у подножия горного хребта появилось казачье войско, способное постоять за себя.

 Говор казачий- говор рязанский.

Удивительно, что население теперешней Рязанской губернии, находящейся от Москвы всего в 200 верстах, сохранило до сих пор резкие особенности в говоре, обычаях, одежде и быте, не в пример соседним губерниям, совершенно слившимся в одно целое с москвичами. В песнях рязанцев, некоторых обычаях и особенно в фамилиях наблюдается удивительное сходство с Донцами и Гребенцами. Это обстоятельство тем более поразительно, что между Рязанью и Доном, не говоря уже про Кавказ, лежат целых две губернии, население которых ничего общего, по приведенным признакам, не имеет с казаками. Это означает, что древнее население Рязани главным образом состояло из казаков, известных впоследствии под именем Рязанских.

 Рязанское и мещёрское казачество,  имело  свой говор, не свойственный говору жителей ни одной из губерний. Нынешние донские казачьи говоры – это живая народная речь казаков, живущих на территории двух соседних областей – Ростовской и Волгоградской.

Что примечательно, донские говоры сохраняют многие диалектные слова, уже утраченные другими родственными говорами. Так, нынешние казаки употребляют слова, зафиксированные в рязанских источниках XVII-XIX веков, но не сохранившиеся в современном рязанском диалекте. Казаки северных округов, или, как их обычно называли на Дону, верховые, говорили и говорят иначе, чем казаки южных округов, или низовые. Верховые казаки говорят твёрдо, медленно и протяжно, совершенно по-великорусски, с большим аканьем на севере, которое с приближением к югу ослабевает. Этот говор больше всего похож на говор жителей Рязанской губернии. Верховыми казаками на Дону назывались почти исключительно казаки Хопёрского, Усть-Медведицкого и частично Донецкого округов. Их говор отличается аканьем, однако он здесь не оканчивается, а распространяется, только уже со слабым аканьем, гораздо южнее и захватывает Донецкий округ, за исключением станицы Луганской, в которой говор перемешан с малорусским, затем 2-й Донской округ. В двух станицах Сальского округа – Великокняжеской и Атаманской – говор смешанный, т. е. говорили и по-верховому, и по-низовому, так как там станицы были образованы  из казаков разных округов. С конца XV века начинается постепенное переселение на «Поле», а потом и ещё южнее. Сюда шли казаки рязанские, мещёрские и т.д. Преобладающим элементом, очевидно, всё же были южновеликороссы. Они и ассимилировали язык прежних переселенцев, сообщив им «аканье». Южно-великорусское наречие возникло ещё в Рязанском княжестве, где появились первые казаки, охранявшие границы этой территории (Великое Вольное Рязанское княжество, в те времена было самым большим, и простиралось от Каспийскогго моря и до Чернигова, гранича с Киевом) В дореволюционной и послереволюционной литературе заметны отголоски местных южно-великорусских наречий, на которых говорили донские казаки. Массовый же наплыв южновеликороссов на Дон – явление сравнительно позднее, и относится ко второй половине XVII века. Донской историк и писатель Евлампий Кательников в вопросе о языке и происхождении донских казаков считал, что «донцы-верховцы могут быть признаны в происхождении из той части России, где употребляют слова: што, чаво, яво, ишшо и подобные им вместо: что, чего, его, ещё» (то есть из Рязанщины). Существует довольно хорошо исследованный учёными рязанский диалект великорусского языка, область распространения которого, в основном, совпадает с границами бывшего Великого княжества Рязанского. Но вот что любопытно. Многие диалектизмы, уже вышедшие из употребления на своей исторической родине, продолжают жить в разговорной речи донских казаков. В предисловии к изданному в 1991 году в Ростове-на-Дону «Словаре донских говоров» отмечается, что «донские говоры сохраняют многие материнские диалектные слова, уже утраченные материнскими говорами, но известные по документам – рязанские, воронежские, тульские». В связи с этим вспомним, что и Воронежская, и значительная часть Тульской земли длительное время входили в состав Рязанского Великого княжества, а затем -- в Рязанский уезд Московского государства. Верховые казаки, прожив среди русских, пришли на Дон с чистым русским языком. Они принесли в своей речи диалекты тех местностей, где им пришлось перед этим проживать. Отразились места их предыдущего пребывания и на личных прозвищах: Мещеряк, Рязанец и т. п. Встречались такие фамилии, как Мещеряковы. С ними же на Дону появились некоторые служилые понятия, в том числе термин «станица» получил большое распространение и со временем станицами стали называть не только общины, но и самые поселения, в которых станицы размещались. Исследователь быта и языка донских казаков А. В. Миртов заметил, что быт и язык донских казаков, особенно верховых, испытали сильное влияние рязанцев – выходцев из мещёрских мест. Он считает, что «орязанились» в первую очередь все виды и названия одежды, пищи, утвари, т. е. бытовой язык. Рязанские и мещёрские казаки, в нравах и обычаях во многом походили на великороссов. Например Говор станицы Кумылженской на р. Хопёр напоминает наречие Шацкого уезда рязанской губернии. Многие обряды местных жителей свидетельствуют об этом. Из сохранившихся там преданий известно, что в середине XVII века предок теперешних Фроловых Даниил Гладкий приплыл на плоту из Рязани и поступил в состав граждан этой станицы. Потом у него появился внук Фёдор Гладкий. Из детей же Фрола некоторые стали называться Фроловыми. Из войсковой грамоты от 17 марта 1752 года видно, что Кумылженской станицы отставной казак Афанасьев послан был в Тамбовскую (Рязанская губерния) провинциальную канцелярию «для взятия и приводу достоверной справки в даче ему за взысканное с него за взысканное с него за вывоз жены его Ирины по указу выводных денег 10 рублёв выводного письма».

Валерий Розанов

Источники:

Летопись земли Тамани Рязанской 1456

На земли вольные кавказские С.А. Чекменёв, И.В. Кузнецов

Савельев Е.П. Средняя история казачества. Новочеркасск. 1916;

Галушко Ю. Казачьи войска России. М., 1993 г.;

Казачий слов.-справ.: В 3 т. Т. 1. Кливленд, 1966;

Соловьев С.М. История России. Т. 4. М., 1989.

А. Чапыгин, С. Писахов, Б. Шергин " У поморов"

 Ф. Крюков, П. Краснов "У казаков"

Смотрите также: Казаки в истории Рязани: http://kazaki-marino.ru/istoriya-kazachestva/kazaki-v-istorii-ryazani.html