1612 год: Совет всея земли

7 (17) апреля 1612 г. в Ярославле было объявлено о рождении новой державы – Великой России. Так постановил собравшийся в городе Совет всей земли – выборных представителей от уездов страны. Грамоты с решением Совета были разосланы по всем городам разорённого Смутой государства.

Московское государство, созданное в XV–XVI вв. силой оружия и отчасти договорами, лежало в руинах. Его центральные структуры были или уничтожены в ходе многолетней гражданской войны, или служили «изменникам-боярам» и интервентам, засевшим в Кремле. В марте 1611 г. сама столица была сожжена.

Московские власти уничтожили Москву сами. В июле 1610 г. столичная верхушка – семь бояр – объявила стране, что берёт власть для организации выборов государя «всей землёй». Получив из Москвы такую грамоту, большинство россиян впервые за семь лет Гражданской войны решило «быть в соединении и стоять за православную веру всем заодно», защищая право страны выбрать государя, не покоряясь ни захватчикам-иноверцам, ни ворам-самозванцам.

Бояре приняли от народа присягу себе и… в августе предложили трон польскому королевичу Владиславу, заключив с ним договор о сохранении их власти и привилегий. В сентябре они сдали Москву войскам отца Владислава, короля Сигизмунда – врага, осаждавшего Смоленск. Россияне несколько месяцев пребывали в остолбенении от «боярской наглой измены». Города и воеводы хотели верить, что король Сигизмунд, как обещали бояре, выведет войска из России, а его сын примет православие и станет призванным государем,– третейским судьёй и полководцем,– как Рюрик и другие князья, которых приглашали города Руси.

Сигизмунд был в восторге от возможности разорить Россию. Его целью был захват земель и «распространение католической веры среди диких и нечестивых северных народов». Власть в Москве взял литовско-рус­ский шляхтич Гонсевский, правивший именем королевича по приказам короля. Его опорой стали королевские слуги – боярин Салтыков, купец-кожевник Андронов, назначенный казначеем русских финансов, и дьяк Грамотин.

Оккупанты вели себя в Москве как в порабощённом городе. Через три месяца москвичи, ещё не знавшие ужасов войны, заполнили Россию призывами о помощи. Страна, не помня зла, ещё считала себя Московским государством. Со всех концов России люди пошли спасать «царствующий град». Большинство из них опоздало.

Власти, засевшие в Кремле и Китай-городе, отняли у москвичей оружие, ввели комендантский час и даже запретили продавать мелкие дрова, опасаясь жердей и поленьев. Москву наполнили шпионы, в Кремль пускали с обыском. На башни втащили пушки. Поляки, литовцы и немцы оккупационных войск спали, не снимая доспехов. Гарнизон, знать и богачи ждали бунта. Иноземцы этого ожидания не вынесли и устроили в Москве резню.

19 марта 1611 г. князя Пожарского, спавшего в хоромах на Сретенке, разбудил набат. 8 тыс. немецких наёмников атаковали торг на Красной площади, на улицах рубила народ польско-литовская кавалерия. Князь с холопами, стрельцами и мастеровыми построил баррикады и выкатил с Пушкарского двора пушки. Ратники Пожарского сбили врага с Лубянской площади в Китай-город. У Яузских ворот оккупантов остановил воевода Бутурлин, из Замоскворечья изгнал казачий голова Колтовский, с Тверской отбросили стрельцы.

«Видя, что исход битвы сомнителен, я велел поджечь Замоскворечье и Белый город»,– писал Гонсевский. «Мы действовали по совету доброжелательных к нам бояр, – вторит пан Маскевич, – которые признавали необходимым сжечь Москву до основания, чтобы отнять у неприятеля все средства укрепиться. Пожар был так лют, что ночью в Кремле было светло, как в самый ясный день. Москву можно было уподобить аду».

Город была стёрт с лица земли. Раненого в голову Пожарского холопы увезли в его имение недалеко от Нижнего Новгорода. Подошедшие к столице ополченцы в ночь на 6 апреля они взяли укрепления Белого города, заперев неприятеля в стенах Кремля и Китая.

Московское государство пало. Подчиняться приказам из Кремля было зазорно. Никто не мог назначить воеводу и иного государственного чиновника. Не осталось ничего, хотя бы формально объединяющего страну. Когда вся эта окалина отвалилась, под её тонким слоем обнажилась мощная демократическая традиция.

Весной 1611 г. воины Ополчения создали «Совет всея земли» для восстановления законной власти в стране и учредили центральные ведомства-приказы вместо разгромленных в Москве. Но это была профанация демократии по образцу Речи Посполитой. Грамоты «Совета» были подписаны представителями 25 городов, но только воинскими людьми, стоявшими лагерем в Москве, а не гражданами. Этих самозваных «народных представителей» не выбирала «земля».

Подчиняться такому «Совету» Россия не могла. Об этом писалось в грамотах, которыми старый добрый земский совет Нижнего Новгорода обменивался с поволжскими городами, татарами и марийцами, земский совет Казани – с выборными властями Перми, те – с Устюгом, Солью Вычегодской и т.д.

Испокон веков существовавшие выборные городские власти договорились выбор военных не признавать. Они сошлись в главном: «быть нам всем в совете и соединении, друг друга не побивать, не грабить и дурного ничего ни над кем не делать, новых воевод, дьяков, голов и всяких приказных людей в города не пускать, а выбрать бы нам государя всей землёй Российской державы».

В этой переписке земские власти вышли за пределы своих полномочий. Со времён Древней Руси они существовали для самоуправления, а не «государева дела». Выбиравшиеся горожанами и свободными (чёрными и дворцовыми) крестьянами земские старосты и городовые приказчики занимались администрацией; целовальники – сбором и распределением налогов, часть которых шла на местные нужды; судьи – судом над податными сословиями (кроме смертной казни); губные чиновники – ловлей воров и разбойников с предварительным следствием; и т.п. В крепостнических районах Центра России власти выбирались дворянами, ибо дворянин выступал «отцом» его крестьян.

Выборные учреждения не возникли в условиях Смуты. При крушении государства они лишь проявили себя на государственном уровне. Когда древние скандинавы называли Русь «Страной городов» – «Гардарикой», они имели в виду их политический вес, а не количество (не большее, чем во Франции) или богатство (уступающее Византии). Именно города призывали, а если надо – изгоняли князей: такие случаи известны для Руси в целом (легенда о Рюрике) и почти в каждом древнерусском городе. Русское государство строилось на фундаменте местного самоуправления, а князья и цари с их публичной властью являлись его надстройкой. Самодержавие даже при Иване Грозном земское самоуправление не давило, а поддерживало.

«Лучшие люди», сообщавшие князю, что ему «указан путь» за невыполнение требований города, представляющего округу-«землю», были выборными представителями хозяев – землевладельцев, купцов и глав мастерских. Эти «золотые пояса» составляли городской совет – вече, которое в нужде обращалось ко всему мужскому населению, как римский сенат к народному собранию (из женщин имела право голоса только имевшая сына «матёрая» вдова).

Демократическая традиция зашла столь далеко, что расплодившиеся князья создали своё вече – съезд или «снем» – для обсуждения общерусских дел. Даже в самом низу, в сельских общинах, старосту выбирал мирской сход. На уровне Московском государстве сельскому сходу, городскому вечу и уездному земству (уезд – город с сельской округой) соответствовал Земский собор.

Великие князья нередко называли себя царями, но официально первым царём стал Иван IV – по воле Земского собора. Больше половины царей, включая Петра, было избрано соборами. Соборные решения можно было подделать, но легитимность власти опиралась именно на них. Земские соборы как выборные сословно-представительные органы собирались в XVI в. чаще, чем французские Генеральные штаты, и играли более заметную роль, чем английский Парламент.

Летом 1611 г. демократия не родилась, а проявилась в обстановке, когда государство гибло. Поляки взяли Смоленск, шведы – Новгород. Ополчение разбегалось. Гетман Ходкевич шел к Москве. Чтобы остановить его, власти Троице-Сергиева монастыря воззвали к городам.

В Нижнем Новгороде были царские воеводы, назначенные из Москвы чиновники и духовенство, но воевать никто не спешил. Лишь один из земских старост, мясной торговец Козьма Минин добился, чтобы грамоту из Троицы прочли публично. Это всколыхнуло народ, но дело не стронулось. День за днём Минин призывал пожертвовать третью часть имущества: 2500 торговцев его корпорации дали 1700 рублей, вдова принесла наследство, старушки – оклады с икон, и всё!

Нужна была профессиональная армия, а для неё – деньги, собрать которые могла лишь налоговая служба. Минин уговорил старост избрать походным воеводой князя Пожарского, а сам съездил к нему, убедив в серьёзности намерений. Пожарский поставил условие: он возьмётся создать армию, если за казну будет отвечать Минин. Город ударил челом Козьме: «Соглашусь,– ответил староста,– если подпишете приговор», по которому сбор денег обеспечивался всеми средствами, вплоть до продажи жен и детей должников.

Минин взялся за дело, и многие пожалели, что подписали приговор. Но мушкеты стрельцов реально будили патриотическое сознание богачей. А когда они стали готовы к бунту, в Нижний вступил князь с войском, тут же получившим жалование...

Вскоре возможности Нижнего были исчерпаны, но к Минину присоединялись представители земской власти городов Поволжья, распространявшие его опыт. На собранные деньги закупалось вооружение, снаряжение и припасы, платилось жалование. Войско было российским: «наёмные люди из иных государств нам теперь не надобны,– сказал Пожарский,– мы служим и бьемся за своё Отечество».

23 февраля 1612 г. армия двинулась в поход. На марше Пожарский принимал отряды, Минин – деньги, собранные местными властями. Каждый уезд «всемирным советом» выбирал по два человека от сословий: духовенства, дворян и горожан,– и с грамотами присылал в Ярославль, где в апреле был создан «Совет всей земли». Совет как временное правительство опирался на выборные земские власти; его воеводы вступали в города, только если их примут «всем миром».

В обоснование своей легитимности «Совет всей земли» изменил название нашей страны. «Московское государство», именем которого выбрали на царство Шуйского и Владислава, было в руках врага, а избрание царя «одной Москвой» вызывало народное негодование. Но вера, что именно Москва должна руководить страной, была сильна. Даже патриарх Гермоген утверждал: «дотоле Москве ни Новгород, ни Казань, ни Астрахань, ни Псков, и ни которые города не указывали, а указывала Москва всем городам». Совету пришлось это изменить.

7 апреля 1612 г. можно считать главным государственным праздником – Днём Великой России. Именно так в грамоте из Ярославля названа страна, которую представлял многонациональный и поликонфессиональный «Совет всея земли». Помимо русских, в Совет изначально вошли выборные представители народов Поволжья и Приуралья. В Ополчении служили русские, татары, мордва, мари и др. народы Великой России.

Московскими оставались лишь дворянские чины. Полководцы Совета именовали себя «Великороссийского Московского государства бояр и воевод и всей земли воеводами». В челобитных писали: «Великой России державы Московского государства боярам и всей земле». В платёжных документах значилось: «По наказу Великой Российской державы Московского государства бояр... и по совету всей земли».

Может ли быть Великая Россия без Москвы? На этот вопрос многие отвечали положительно, предлагая избрать царя «всею землёй» в Ярославле, а затем уже «очищать» столицу. Пожарский этому воспрепятствовал. Князь был убеждён, что в Гражданской войне не может быть победителей. Только объединившись, россияне могли покончить со Смутой, изгнать интервентов и сформировать своё государство так, как согласятся между собой его жители.

После освобождения Москвы Пожарский добился того, чтобы столичная знать и духовенство приняли участие в выборах царя вместе с восмьюстами делегатами от сословий всех 50 уездов России. Собрать народных представителей со всех уголков страны, где ещё шли боевые действия, было не просто. Лишь 21 февраля 1613 г., после долгих прений, на престол был избран Михаил Романов.

Для истории важна была не кандидатура царя (сам Михаил почти не правил), а процедура воцарения. Грозный, Годунов, Шуйский и Владислав – до, Алексей, Иван и Пётр Романовы – после, оформляли своё воцарение избранием. Но настоящие, соответствующие всем демократическим канонам выборы были одни,– и они не завершились коронацией Михаила. Земский собор остался и работал подряд девять лет (три созыва, в 1613–15, 16–18 и 19–22 гг.). Подобное было тогда лишь в итоге революции в Нидерландах, где Генеральные штаты остались укреплять страну и после избрания Вильгельма Оранского.

Земские представители собирались в критические моменты весь XVII век, вплоть до самовластия Петра, так что самодержавие Романовых в значительной мере создано ими. Это не избавило Россию от восстаний не представленных Соборами, а потому обделённых крепостных крестьян и казаков. Но самые опасные, грозящие существованию государства конфликты решить помогло.

Резюме:

Созданный Мининым и Пожарским в апреле 1612 г. «Совет всей земли» применил многовековой опыт российского народовластия, опиравшегося на фундаментальное понятие «всенародной правды» и гармоничного с культурой создавших нашу страну народов. Благодаря этому опыту, Всенародное ополчение не просто освободило Москву, но создало новое государство. Его лидеры поняли, что гражданская война не может завершиться победой одной из сторон. Народное согласие могло быть достигнуто лишь на основе древней традиции народовластия и представлениях о нравственности.