Как видим, корреляция между планетарным валовым продуктом (он в триллионах долларов показан справа) и добычей сырья – налицо. Некоторый отрыв ВВП, начинающийся в 1970-х, не должен обманывать. Конечно, это и свидетельство появления после энергетического кризиса начала 1970-х (это когда Запад помогал Израилю, а арабы решили его наказать нефтяным эмбарго) ресурсосберегающих технологий, но всё же в куда большей степени он говорит о том, что в системе мирового хозяйства деньги оторвались от реальных продуктов и подлинные хозяева мира зарабатывают не на заводах и пароходах, не на шахтах и нефтяных вышках, и даже не на газетах, а на финансовых институциях. Но, в конечном счёте, какой бы виртуальной магией деньги ни заработаны, без ресурсов не обойтись.
Деньги – они всегда обернутся в материальные ценности, требующие для своего производства материальных ресурсов. Большая машина, дюжина цилиндров которой потребляет много продуктов нефтеперегонки. Большой дом (сотня ватт на квадратный метр на отопление зимой и кондиционирование летом). Двух обедов не съесть, но можно закатить вечеринку с тоннами закусок. А ещё – подкуп ближних. Обеспечение тем, кто рядом с тобой (нью-йоркским горничным, которые столь ухожены, что вводят в соблазн вождя МВФ), достаточно высокого уровня потребления, во избежание социального взрыва, которыми так богат был прошлый век. И тенденции эти продлятся и далее. Вот как может выглядеть рост потребления сырья в первой половине двадцать первого века.
Как мы видим, рост потребления сырья предстоит практически трёхкратный. В 2050 году, который увидит своими глазами значительная часть молодых читателей "Компьютерры", количество ресурсов, потребляемых человечеством, может достичь 140 миллиардов тонн в год. Причин этому несколько. Прежде всего, рост населения Земли. (Мы рассказали об этом в колонке "Одиннадцатый миллиард".) К 2050 году на планете может проживать 9,3 миллиарда душ.
Вторая причина – рыночная, капиталистическая экономика. Она, в отличие от экономик традиционных обществ, требует для своего функционирования расширенного воспроизводства. (Обратим внимание: просто для функционирования!) И поэтому в неё, в индустриальное производство и потребление, вовлекаются всё новые и новые страны и регионы. Жители Юго-Восточной Азии уже узнали, что рис - это не еда, а гарнир. Одеваются они понаряднее большинства россиян, неплохо обеспечены гаджетами, хоть и местного производства. На очереди – массовое жилищное строительство, массовая автомобилизация. А это повлечёт за собой рост добычи стройматериалов (и для домов, и для дорог, и для мостов), рост потребления углеводородов…
Выше мы видим график роста потребления ресурсов на одного землянина. Обратим внимание: даже до 2000-го года потребление это росло достаточно плавно. Прошумели мировые войны, человечество вышло в космос и овладело атомной энергией. А потребление ресурсов возрастало – но незначительно, не в разы. Почему?
Ответ прост. Большую часть истории человечества большинство населения планеты проживало в сельской местности, ведя натуральное хозяйство. А там – крайне низкое потребление ресурсов. Ну сравните, сколько дров нужно избе, сколько начерпает хозяйка воды из колодца – и каково потребление ресурсов, необходимое для функционирования квартиры в многоквартирном бетонном бараке? А добавьте к этому ресурсы, которые съест автомобиль, перевозящий главу семьи на работу и с неё. Сколько песка, гравия, бетона и асфальта пойдёт на дорожное полотно. А большинство населения Земли живёт нынче (считают, что произошло это 23 мая 2007 года) в городах. С совсем другой структурой потребления. Так что оранжевая линия отражает именно эту тенденцию.
А надо учесть и ещё один эффект. Храповичковый. В традиционных обществах "жестокие коррекции" численности населения (катастрофические неурожаи, эпидемии) не нарушали структуру экономики и не разрывали социальную ткань. Как рассказывал историк Фернан Бродель, в этом случае выжившим становилось даже лучше. Они могли возделывать более плодородные земли, отказавшись от неудобий, и быстро поднять свой уровень жизни. Это влекло за собой повышение рождаемости (или, скорее, увеличение численности выживших детей) и восстановление населения. На каком-то этапе плотность эта стала в Европе таковой, что, слившись с другими трендами, породила феномен Промышленной Революции.
А вот индустриальный социум вниз плавно не отрабатывает. Он ломается. Рвётся социальная ткань. Вот Нечерноземье. Бывшие угольные районы. Буроугольные шахты закрыты в 1990-е. Такая же участь постигла и заводы. Но население, которое когда-то ушло с полей в цеха и забои, к матери-земле не вернулось. Ну, за исключением алкоголиков, доживающих век в унаследованной от матери развалюхе, после пропития городской квартиры. Земли в районе неплохие и возделываются. Но уже на совсем на иной экономической базе. На импортной технике, приглашёнными механизаторами. Коров и то доит робот. А посёлки городского типа – превратились в гетто. В трущобы. Новые производства на месте умерших не возникли – их рентабельнее организовывать в той же Азии, где их подпирает масса населения, выдавливаемого из деревни и готового работать задёшево и много. Так что население или тихо спивается, или подалось в Москву на отхожий промысел.
Сейчас наступает финал: в посёлках этих закрывают больницы. (Нет возможности их содержать на фоне депрессивной экономики – извольте в межрайонную, в сотне вёрст.) То есть с уменьшением плотности жителей качество жизни оставшихся не возросло, как встарь, а упало.
Так что остановка индустриального развития – штука страшная! И вот это-то, скорее всего, и будет способствовать тому, что планетарное потребление ресурсов на душу землянина будет расти по оранжевой линии. (Вряд ли в мире ещё найдутся аналоги наших реформаторов, угробившие свою индустрию.) А это будет программировать дефицит этих ресурсов, истощение легкодоступных запасов, рост их цен. А среди ресурсов, цены на которые возрастут, могут быть и продовольствие (цена которого в индустриальном мире завязана на цену энергии), и даже чистая вода, которой сегодня не хватает довольно большому числу землян.
Авторы ООНовского доклада Decoupling natural resource use and environmental impacts from economic growth, "Развязка потребления природных ресурсов и нанесения ущерба окружающей среде с экономическим ростом", который мы ныне щедро цитируем, мыслят очень благородно. Они призывают к более экономным, более экологичным сценариям развития (синие и жёлтые линии на рис. 1 и 2). Меньше потреблять на душу населения. Потреблять то, что произведено по энергосберегающим технологиям. Магическая мантра – 3R, то бишь Reduce, reuse and recycle.
На язык родимых осин это давно перетолмачил Владимир Войнович: "Кто сдаёт продукт вторичный, тот питается отлично". ("Москва-2042" она повеселее будет, чем Make Room! Make Room! Гарри Гаррисона, по которой был снят Soylent Green.) Так что идеи ООНовцев очень благородны, но напоминают потуги - Всемирной Лиги Сексуальных Реформ, тьфу, нет, опять очепятка, Лиги Наций, конечно, - остановить надвигающуюся Вторую Мировую.
Средний индиец потребляет ныне четыре тонны ресурсов. В развитых странах в среднем – шестнадцать тонн. Ну а счастливые обитатели верхушки планетарной пищевой пирамиды – по сорок тонн на голову в год. И как мы будем стабилизировать потребление? Остановить промышленное развитие Вьетнама, Индии, Индонезии, Китая нельзя. И не по гуманитарным соображениям (кому они мешали), а по законам рыночной экономики.
А если все устремятся к сорока тоннам на голову?.. Технологии, конечно, исключат нужду в каких-то ресурсах. Металлургия уменьшила спрос на кремни и обсидиан. И бурые угли (упомянутые выше) ушли в прошлое, хотя добыча их могла бы быть рентабельной из-за редких земель и т.п. Но в среднем сырья требоваться будет больше и больше. На всех его не хватит. И к этому надо готовиться – отсидеться в виртуальности не получится!
0
0
