- Добрый день!
Уголовное дело, связанное с изданием газеты «Сибирский фронт»,
касается каждого журналиста по той простой причине, что нагло нарушен
закон о средствах массовой информации, закон здесь просто растоптали,
выкинули за ненадобностью. И если сегодня это дело спустить на
тормозах, не касаться грани вопроса как попираются права журналистов,
то завтра на моем месте может случится любой редактор, любой журналист.
Зачитаю несколько документов. Рапорт старшего лейтенанта милиции
Фородонова начальнику Центрального РУВД полковнику милиции В. Г.
Ермолаеву: «…нес службу на остановке…обратил внимание на мужчину,
который раздавал гражданам газету «1-ый Сибирский фронт» с надписью
«Губернатор Толоконский как зеркало еврейской диктатуры». Названный
мужчина был задержан и доставлен в отделение милиции для дальнейшего
разбирательства…». Дата на документе 20 ноября 2003 года – самый разгар
выборной кампании. Газета со всеми выходными данными, по всем правилам
официально зарегистрирована в облизбиркоме. Так какое же право у
блюстителя закона газету эту изымать, а распространителей тащить в
кутузку?! Еще один блюститель закона прапорщик милиции Барман или
Барамен (подпись неразборчива) строчит рапорт своему начальству: «Во
время несения службы на ст. метро «пл.Ленина» мною совместно с
командиром взвода мл. л-том милиции Никитиным А. А. были задержаны
граждане.., которые распространяли газеты «1-ый Сибирский фронт» с
призывами к разжиганию межнациональной розни… 7 ноября 2003 г.». Не
удержусь процитировать еще один рапорт из массы подобных, фигурирующих
в моем уголовном деле, как доказательства моих преступных действий, уж
больно мне здесь звание милиционера нравится: «14.11.03 в 11.40 на ст.
м. Заельцовская мною были задержаны молодые люди распространявшие
газеты «1-ый Сибирский фронт», содержащие антиеврейскую направленность…
Милиционер ОММ ГУВД НСО сержант Боровых О. В.». Дожили! У нас теперь
даже не фельдфебель, а сержант милиции – цензура, экспертиза, суд, все
в одном флаконе под тремя лычками и фуражкой. У нас теперь сержант
милиции может попирать и Конституцию, и Законы, и торжествующе
рапортовать об этом по инстанции.
В статье 3 Закона «О средствах массовой информации», где говорится
о недопустимости цензуры, жестко и внятно прописано: «Наложение запрета
на распространение сообщений и материалов … - не допускается».
Свобода информации – основной принцип информационных отношений в
современном обществе, провозглашенный Всеобщей декларацией прав
человека, Европейской конвенцией о защите прав человека и основных
свобод, Международным пактом о гражданских и политических правах.
Наконец, согласно Конституции Российской Федерации, не может быть
ограничено распространение массовой информации. Под распространением,
согласно Закона, понимается, в том числе, и раздача печатных изданий…
Да только плевал сержант милиции и на Конституцию, и на Законы, и на
всякие пакты, декларации, договора, о которых он даже не подозревает.
Сегодня он, сержант, со своим средним, и то в лучшем случае,
образованием, а то и без оного, творит в Новосибирске и закон, и суд, и
приговор. Ведь не одернул же зарвавшегося сержантика его начальник
хорошо образованный полковник Байдужа В. А., а дальше по команде рапорт
переслал, укрепляя и преумножая беззаконие в своих ретивых, но
безграмотных и безмозглых подчиненных.
Меня потрясает ваше равнодушие, господа журналисты, когда власть,
попирая все наши с вами права, ставит даже не фельдфебеля – сержанта!,
который решает что и как нам писать, а мы молчим!
Нарушается закон. Нарушенный закон похож на бешеного пса. Завтра он
укусит того, кто позволил нарушить закон. И этот укус как тиф заразный,
как черная оспа. Пусть закон плох. Нужно добиваться его устранения, его
изменения. Но позволять нарушать закон мы не должны никому.
Что я стремился сказать в своей газете «Сибирский фронт»? То, что в
Администрации Новосибирской области создано организованное преступное
сообщество по этническому принципу, занимающееся разграблением бюджета.
И это недавно подтвердил Квашнин, полномочный представитель Президента
в Сибирском федеральном округе, что не может область отчитаться за 9
миллиардов рублей. Гукнулись в бездонные чиновничьи карманы. Но ведь мы
об этом же еще в 2003-м году били в колокола, говорили, что нельзя по
опыту последних четырех лет, пока Толоконский был у власти, нельзя этим
ворюгам доверять дальше область.
И что? По моим статьям назначено две экспертизы, девять экспертов.
Изучали,- какими словами пользуюсь, какие обороты употребляю, какой
подтекст подразумеваю, но за все три года никто и пальцем не пошевелил
разобраться по существу моих публикаций – разграблению государственной
казны в Новосибирской области.
Я в Новосибирске столкнулся с двумя проявлениями национального
характера: это власть, которая имеет ярко выраженное еврейское лицо и
тюрьма, которая имеет ярко выраженное славянское лицо. Со мной в камере
сидел парень, семь месяцев уже под следствием парится, за 0,680 грамма
наркотика. А я хорошо помню доклад ФСБ, цитировал его в своей книге
«Приговор убивающим Россию», как «Альфа-банк» и его дочерняя
трейдинговая компания «Альфа-эко» под видом муки и сахара перевозили
наркотики. Тогда в пригороде Хабаровска произошло массовое отравление.
Оказалось, что контейнеры до того, как в них попал сахар,
использовались для транспортировки опиума и героина, когда их
арендовала «Альфа-эко». Председатель Комитета Государственной Думы по
безопасности, в прошлом высокопоставленный прокурорский работник, В. И.
Илюхин стал добиваться от правоохранительных органов проверить связь
руководителей «Альфы» Фридмана, Хана, Файна, Авена с наркобизнесом.
Тщетно! Те, кто ворочают тоннами наркотиков – они миллиардеры и
желанные гости в Кремле, Президент любит собирать их у себя и
советоваться, а за десятые, сотые доли грамма молодежь годами маринуют
в тюрьмах под следствием и судом. В газетах читаешь, кто промышляет
наркотиками: цыгане, таджики, азербайджанцы, чеченцы, а в тюрьмах –
сплошь славяне. Что за страна, которую мы построили, если за
миллиграммы – в тюрьмы, за тонны наркотиков – миллиарды долларов,
власть и уважение президента?! 228-ой (наркотической) статьей буквально
забита тюрьма. Да потому что сегодня в государстве создана гигантская
машина по истреблению и уничтожению русской нации. По одной простой
причине – мы с вами слишком богаты. И сегодня, в кризисное для мира
время, когда новые источники энергопитания еще не изобретены или очень
дороги для практического использования, а существующие слишком
ограничены, и большая их часть оказалась у нас в России, становится
очевидным, кто будет владеть богатством России, тот будет определять
погоду в мире.
Еще в 1996 году на международной конференции было заявлено:
несправедливо, мол, чтобы одна страна располагала таким количеством
сырья. И сегодня решается вопрос о международном контроле за
распространением нашего сырья, за тем, как мы им распоряжаемся. Они
ставят сырье России под свое распорядительство. А чтобы мы с вами им не
мешали (нас слишком много, мы, хоть и слабо, но продолжаем чувствовать
себя хозяевами на этой земле), чтобы не повторилось Поле Куликово,
когда народ восстал против ига, чтобы не было желания разнести новое
иго (а мы сегодня полностью оккупированная страна), им нужно уничтожить
нацию, в первую очередь - молодежь.
Они там в Кремле льют слезы по поводу демографии, а молодняк,
который сегодня должен рожать, воспитывать, работать, учиться, этот
молодняк в тюрьмах.
Ну, выпори ты его за эти ноль шестьсот восемьдесят тысячных грамма,
и пусть работает, учится, увеличивает население страны. А они парятся
на шконках. Страшно и другое. Опытные люди там сказали: думаешь, если
сейчас двери раскрыть, они все так и хлынут на свободу? Да ты что,
многие из них впервые обрели свой угол, шконочку, питание, свет, тепло,
а что их ждет там, за стенами тюрьмы – опять подвалы, крысы, вши,
беспредел, голодуха, насилие и полное бесправие. Без преувеличения: в
тюрьме грязи меньше, чем на телевидении, потому что там нет ни Це Кало,
ни Лолиты, ни Собчачек. Мы в Новый год телевизор выключили, потому что
похабень эту даже в тюрьме смотреть противно.
Так что за общество мы построили, где наши ребятишки находят для
себя в тюрьме место, а на свободе четыре с половиной миллиона
беспризорных никому не нужны. Вы фильм «Итальянец» смотрели, который
почему-то вся пресса замолчала? Как ребятишек распродают и что за нравы
в детских домах. На то, что я увидел в фильме, скажу: в тюрьме лучше. В
тюрьме тебя никто не возьмет и не продаст, как в наших детских домах…
«Дело Миронова» - это не дело лично Миронова, это вопиющее
нарушение законов, на которых стоит общество: это растоптанный напрочь
«Закон о средствах массовой информации», это растоптанный напрочь Закон
о выборах депутатов, растоптанная Конституция. Против кандидата в
депутаты Государственной Думы уголовное дело можно возбуждать только с
согласия Генерального прокурора. Нет этого разрешения, и не было, и не
обращался никто к нему. И удивляться не приходится, если у нас в стране
позволили беззаконно расправиться с Генеральным прокурором, который
попробовал возбудить дело против Чубайса. Так почему же мы так
пассивны, так равнодушны к себе, к стране? Начинаешь говорить, многие
сразу машут руками: я вне политики. Вот если бы перед гибельным
авиарейсом, скажем, перед последним страшным иркутским рейсом, спросить
тех пассажиров, завести с ними разговор, что происходит в стране, до
каких пор терпеть происходящее, половина, если не больше, сказали бы: я
вне политики, я, мол, инженер, математик, художник, музыкант, ученый, и
это ваше дело, политиков, если есть охота заниматься этим грязным
делом, а мы вне политики…и сгорели страшным пламенем. Потому что это и
есть политика, когда богатейшая страна, которая лопается от жиру,
денежного жиру, складирует миллиарды долларов в Америке, почему это
государство закупает не новые самолеты, а летающие гробы, которые
летать уже не должны и по дешевке, по 100 тысяч рублей (по три тысячи
долларов) за погибшего расплачивается с родственниками?! Это что, не
политика? Это все политика! Потому что сегодня политика это вопрос
жизни и смерти нации – быть или не быть нам с вами. Идет
целенаправленное исполнение вынесенного России смертного приговора.
По-прежнему не уменьшается жуткая цифра превышения смертности над
рождаемостью, хотя сейчас ее размывают, уменьшают за счет хлынувшей
из-за границы саранчи, называют миллион, меньше миллиона, хотя
последняя официальная цифра Роскомстата, опубликованная газетой
«Коммерсант» - 2 миллиона 200 тысяч. Страшная цифра, но еще более
страшна прогрессия. Ведь у нас превышение смертности над рождаемостью
впервые зафиксировано в 1994 году - 34 тысячи 800 человек. А сегодня
счет идет на миллионы. И продолжает нарастать! Вы что всерьез думаете,
что за 250 тысяч рублей, которые неизвестно кто и когда получит,
ринутся рожать. Говорят, рост благосостояния даст прирост населения. Но
что-то демографического бума среди наплодившихся в России миллиардеров
и миллионеров не наблюдается.
Бывало в России и хуже, и беднее, а продолжали рожать, потому что
верили в будущее России. Ведь не потому не рожают, что бедные, а потому
что никто не верит в будущее государства. Отсюда такое вымирание
населения. Люди не хотят жить по тем безнравственным ценностям, которые
насаждают сегодня, не хотят, потому что это не соответствует ни нашим
традициям, ни нашей крови. Богатеют другие, для которых вот эта грязная
и мутная вода – родное болото: воровать, грабить, обманывать,
мошенничать, спекулировать. Среда, которую нам сегодня создают, -
менеджерство – получение прибыли любой ценой. Все учебные заведения
только этому и учат. Там нет других категорий – нравственности,
Отечества. Одна прибыль. Если сегодня парень получает рабочую профессию
и женится на такой же рабочей мастерице, они ведь никогда не смогут
заработать на квартиру. У них нет перспективы. Изначально у них
перспективы нет. На квартиру они заработать не смогут никогда. И
получить квартиру от предприятия они не смогут никогда. Какой смысл
создавать семью, если перспективы нет. Но когда мы начинаем говорить
обо всем этом, нас обвиняют в разжигании розни и бросают за решетку по
282-ой статье. В тюрьме, когда называешь статью, а там быстро
привыкаешь «руки в гору» и залпом фамилию, имя, отчество, полную дату
рождения и статью, так вот реакция всегда одна: «282-ая? Что за статья
такая?» - «Разжигание…» - «А, политическая…». Но 282-ая имеет еще одно
точное определение – «русская». Не встречал, чтоб по этой статье судили
кого иного, кроме русских.
В своих статьях, опубликованных в газете «Сибирский фронт», я писал
о конкретных преступлениях чиновников из администрации Новосибирской
области во главе с губернатором Толоконским. Ни один из них не посчитал
себя ни оскорбленным, ни обиженным, ни униженным. Зато неведомые мне
руководители еврейского культурного благотворительного фонда «Атиква»
А. Э. Ольхова, иудейской общины «ЯТаД» С. В. Ошеров, о которых я слыхом
не слыхивал и видом не видывал, и малейшего желания к тому не имею,
вдруг объявили себя потерпевшими, покой, сон и аппетит потерявшими
из-за того, что я их соплеменников воров назвал ворами. Вы вдумайтесь,
уважаемые господа журналисты, до какого абсурда доходит. Завтра кто-то
из вас назовет проститутку проституткой, сама проститутка промолчит, а
что она скажет, если так и есть, зато найдется пара-тройка женщин
маленько не в себе, которые почувствуют себя обиженными за весь женский
пол, заявят себя потерпевшими и ваше место – на тюремных нарах. Зато
когда та же «Атиква» размещает в газете «Аргументы и факты» рекламу о
себе, как замечательном богатеньком и щедром благотворительном фонде,
подчеркивая при этом, что помощь оказывается «по национальному признаку
– получить ее могут только евреи» («Аргументы и факты на Оби», №3, 2007
г.), это считается в порядке вещей – никакого разжигания национальной
розни. Таков еврейский двойной стандарт. Когда же мы выступаем в защиту
своего народа, нас бросают в тюрьмы. Почему их туда не тащат? Потому
что сегодня их власть.
- Что же делать?
- Что делать? Завтра прийти на митинг против политических репрессий
и привести с собой хотя бы еще десяток человек. Вы должны быть
агитаторами, пропагандистами дела спасения нации. Может случиться, что
Россия-то будет, только русских в ней не останется. Вот почему мы -
националисты, а не патриоты. Мне говорят: ну, что ты носишься с этим
национализмом, говорил бы – патриот, и людей за тобой больше бы было.
Да потому что патриотизм – любовь к родине, понятие размытое. Явлинский
честно говорит: «Я из России никуда не уеду». Еще бы, от такого
большого жирного пирога. И когда они говорят: я люблю Россию, то в
понятие России каждый вкладывает свое: пруды, березки, сырье вот…
Упоминание о народе в патриотизм не входит. А национализм понятие
конкретное. Любовь к нации. Так поднимайте же своих. Агитируйте.
Объясняйте.
В резолюцию митинга мы должны вписать как требование ликвидацию
282-ой статьи. Митинг будет в рамках общероссийского протеста. Время
пришло не приглашать, звать, уговаривать приходить на такие митинги,
пора уже рассылать повестки. Поймите, когда собирается сто человек –
одна реакция, когда удастся поднять хотя бы десять тысяч – все, ни один
ОМОН, ни один СОБР не дернется. У нас с вами нет денег? У нас с вами
нет власти? Но у нас народ, который все одолеет. Главное пробудить в
нем осознание национальной опасности, национальной трагедии.
- Объясните все-таки, как вы были три года в федеральном розыске. Вы скрывались? Как такая ситуация могла сложиться?
- Это была большая провокация, которую устроили против меня под
видом розыска. Я являлся регулярно на допросы. Тем более, что стены
прокуратуры как родные. Почти за каждую статью, за каждую брошюру
приходится отчитываться в прокуратуре. И когда стали таскать по этому
делу, не было проблем. Я давал показания, они есть в деле. Потом
устроили провокацию, в которой участвовал заместитель прокурора
Центрального района Новосибирска Лущенков. Все, что он написал в отчете
- врет. Это была никем не санкционированная попытка силового захвата.
Обложили дом ОМОНом, причем это был какой-то купленный ОМОН, не знали,
за кем приехали, расспрашивали соседей, кто я такой. Мы подняли прессу.
Они отскочили. С Лущенковым встретились адвокаты Кузнецов Михаил
Николаевич, Штин, в прошлом полковник КГБ. Говорят Лущенкову: с такими
нарушениями дело развалится в суде, вот тогда Лущенков и заявил им
открытым текстом: так до суда Миронову еще надо дожить, и до
Новосибирска ему еще надо доехать. Неприкрытая угроза.
Сказать, что я закопался в подполье, - смешно. Я за это время
выпустил две книги: «Приговор убивающим Россию» и «Чубайс – враг
народа». Выступал на публичных мероприятиях.
- Ваш арест – что это, глупость или провокация? Вас бы не
трогали, никто бы ничего не знал, для властей было бы спокойнее. А так!
Стоило пройти по СМИ сообщениям о вашем аресте, как мне стали звонить
знакомые, даже очень дальние, даже из деревни, спрашивали, что там у
вас за беспредел в Новосибирске творится. Неужели власти не понимали,
что ваш арест только сплотит до того разрозненные силы патриотической
оппозиции. Неужели власть настолько глупа, что этого не понимала? Или
мы имеем дело с очень тонкой провокацией, смысл которой не можем понять?
- Возможно, что Новосибирск здесь и не при чем. Подозреваю, что
Москва просто использовала ситуацию в Новосибирске. В 2003-м году
Толоконский по дури, наглости и хамству, испугавшись кампании, которую
мы развернули, страшно перепугавшись газеты, где мы вскрыли его
воровской гнойник, он и дал команду изымать газеты, возбудить уголовное
дело. А уж охочих порадеть начальству у нас хоть отбавляй. Когда мы
приехали в Заельцовское РУВД забирать наших ребят – арестованных
распространителей «Сибирского фронта», и попросили отдать незаконно
изъятую газету, получилось как в частушке «Маленький мальчик доллар
нашел, сунул в карман и в «Березку» пошел. Долго папаша ходил в
комитет, доллар вернули, а мальчика нет».Только здесь с точностью
наоборот: мальчиков вернули, газету – нет. «А как же закон?». В ответ
откровенно и цинично: «Мне зарплату платит не закон».
Толоконский выборы выиграл, успокоился, и не в его интересах
возвращаться к разворошенному «Сибирским фронтом» гадюшнику. Забыли –
забыли, проехали – проехали. Как они разворовывали кредит в 65
миллионов долларов Международного банка реконструкции и развития, когда
посаженный на этот народный кредит (народный, так как рассчитываться за
него придется народу) Сало Гузнер – ближайшая рука Толоконского – имел
официальную зарплату, согласно документам Контрольно-счетной палаты, 3
200 долларов (около 100 тысяч рублей в месяц, - замечание редакции).
Когда не нашли несколько миллионов рублей, чтобы спасти
«Сибтекстильмаш», крупнейшее оборонное предприятие, зато 50 миллионов
тут же отвалили пивоваренной компании «Красный Восток», когда накопили
долг перед матерями в 700 миллионов рублей, а старикам вместо двадцати
миллионов рублей на бесплатные лекарства нашли только два миллиона… И
зачем проворовавшейся новосибирской власти к этому возвращаться? Скорее
всего, это заказ Москвы. Полагаю, судя по заявлению Трапезникова (это
правая рука Чубайса) в газете «Коммерсантъ», что-де Миронов должен
ответить за все свои публикации и после 2003-го года, а после у меня
была сейчас самая известная книжка «Чубайс – враг народа», то, скорее
всего, Чубайс и хочет расправиться со мной с помощью Новосибирска. Без
Чубайса не обошлось еще по одной причине. В суде рассыпалось дело
покушения на Чубайса. Игорь Корватко - главный свидетель обвинения, на
показаниях которого и построено все дело против полковника Квачкова,
показал, как его неделю пытали в Твери, чтобы выбить показания,
сломался, когда перед ним положили три оформленных протокола: якобы у
него нашли наркотики, у него нашли оружие, нашли наркотики у жены. Мол,
выбирай: сядешь сам, или жена, или вместе. Сломался. А на суде признал,
что все его показания написаны самим следователем.
Было это заявлено прямо на процессе, при присяжных. Вместо того,
чтобы закрыть дело, судья Козлов разогнал присяжных и сейчас набирают
новых, и уже вскрылось странное совпадение, имеющее по расчетам
математиков миллиардную долю вероятности, чтобы к одному и тому же
судье на процесс компьютер выбрал прежде бывавших у этого судьи
присяжных. И вот теперь в это дохлое дело пытаются влить свежую кровь,
сначала арестовали моего сына, как участника покушения, а теперь из
меня хотят сделать заказчика – идеолога покушения. Основание: с
Квачковым знаком, дружен, у Квачкова нашли мои книжки.
- Вот вы предлагаете объединяться русским. Вокруг Союза Русского Народа или вокруг коммунистов все-таки? Как объединяться?
- Я предлагаю объединяться не в партию, не в движение, и даже не в
союз. Объединяться на конкретные дела. Вот сегодня расправляются с
полковником Квачковым, и мы говорим: давайте объединим силы для его
освобождения, ведь завтра на его месте может оказаться каждый из нас…
Тяжелее всего договариваться с коммунистами. Когда уничтожали
«Советскую Россию», а я был министром печати, я эту газету спас, если
называть вещи своими именами. Публично заявлял, что не представляю
информационное поле России без таких газет, как «Правда», «Советская
Россия». Как меня били за это – это мое дело, но когда я сегодня
обращаюсь к Чикину, главному редактору «Советской России», и говорю:
Валентин Васильевич, ладно, не надо про Квачкова, потому что Зюганов
панически боится появления на политическом поле новой мощной фигуры, но
ты про Чубайса напечатай кусок, потому что мало Квачкова освободить,
нужно Чубайса посадить за преступления, что он совершил. Чикин в ответ:
«Мы убедились в бесполезности этого дела». Ну, какое это объединение? А
вот Союз Русского Народа действительно мог бы выступить координатором
общероссийских мероприятий, таких как вот то, что будет завтра, -
«свободу политзаключенным!».
- Почему власть так рьяно противится Русскому маршу?
- Потому что ребята из Русского Марша нашли тот нерв, который
ощущают все. Хотя находятся и такие, кто вопит: ну чего вы прицепились
к этим бедным таджикам, бедным азербайджанцам?.. Им и так тяжело там у
себя. Да, им действительно тяжело там. Но сюда-то, в Россию, едут
худшие из них. Да, у них на родине плохо, голоднее, тяжелее, чем у нас,
но вместо того, чтобы подниматься, сносить подлую власть у себя на
родине, защищать свою землю, свой народ, они как предатели, как трусы
бегут сюда, где сытнее. Как из России бежит вся эта шушера на запад,
покидая Россию, предавая Россию. Никогда на русской земле таджик не
будет работать лучше русского. Я восхищался, как у нас в соседнем дворе
таджики бордюры клали. Ни пьяного, ни мата, как мураши, - залюбуешься.
Ну, и что? Полгода прошло, бордюры как гнилые зубы. Что, таджик будет
стараться обихаживать чужую землю? Да никогда. И вот когда ребята
нащупали эту струну, и стало очевидным, что они могут поднять на этом
массу, «Русского марша» испугались. Когда власть почувствовала, что
идея борьбы против нелегальной иммиграции способна сплотить массы
русского народа, она все силы бросила против «Русского марша».
- Вы всерьез считаете, что смена власти способна изменить ситуацию в стране?
- Что такое власть, что такое закон? Законы - зафиксированные на
бумаге правила жизни, выношенные народом. Может чужеродец чувствовать
чужой народ? Никогда. Вот они и переписывают для нас американские
законы. Поэтому да, я остаюсь при своем мнении и убеждении, что Россией
должны управлять русские, как Германией – немцы, Францией – французы.
По причине еще и исторической. Мы эту землю завоевали, открыли,
освоили, защитили. Да, мы русские. И потому я абсолютно убежден: когда
сменим еврейскую власть, еврейское иго на национальную русскую власть,
положение в стране кардинально изменится. Как же можно чужеродцам
давать власть?! Известно ведь, чем это заканчивается. В Израиле за один
год социальные выплаты увеличились вдвое. Откуда деньги? Что там
фонтаны нефтяные забили? Ничего подобного. Гусинский, Березовский,
Малкин, Фридман, ну и прочие приехали в Израиль и по второму каналу
израильского телевидения хвастались, как они щедро помогают своей
исторической родине. За счет чего? За счет того, что захватили русские
богатства, а используют их только в интересах евреев. Как Толоконский,
один к одному.
- Те русские, которые присутствуют сегодня во власти, они и есть русская национальная власть или нет?
- Я анализировал власть в Новосибирской области, русских там не нашел.
- Виктор Толоконский пишется русским (смех в зале). Почему вы его называете евреем.
- Виктор Александрович, это который Виктор Аронович? Если бы
Толоконский был Иваном Ивановичем Ивановым и до восемнадцатого колена
русским, но проводил бы нынешнюю политику геноцида русского народа в
Новосибирской области, я бы критиковал его точно так же. Мы не за кровь
пытаемся привлечь его к уголовной ответственности, и не за паспорт его,
а за его преступления, за раззор русской земли, русского народа.
Спасибо за внимание!
0
0
