Невидение духовной реальности

В преддверии канонизации Царя Николая II профессор Московской Духовной Академии А. И. Осипов поместил в калужском епархиальном журнале большую статью, отвергающую святость Царя-мученика. Такое выступление не должно остаться без ответа. Мы предлагаем читателям беседу корреспондента Алексея Николаева с протоиереем Александром Шаргуновым, представляющую собой развернутый ответ на тезисы профессора Осипова.

Корр.: В № 8 за 1998 год калужской епархиальной газеты «Православный христианин» напечатана статья профессора МДА А. И. Осипова. Статья (вернее, интервью, данное некоему М. Дмитруку, корреспонденту газеты «Трибуна») называется «Святой страстотерпец?» И про­фес­сор, и корреспондент стараются убедить читателей в том, что последний русский Император Николай II святым страстотерпцем не является. Что Вы можете сказать по этому поводу?

Прот. Александр: Очень странное впечатление производит эта статья. Профессор Духовной Академии поминутно расписывается в незнании элементарных событий истории, известных сегодня каждому школьнику. Авторитетный богослов не брезгует приемами площадной журналистики. Бросается в глаза заведомое искажение исторических фактов, клевета на святого праведного Иоанна Кронштадтского, на всю жизнь и смерть Государя, безжалостная клевета на Россию и на русский народ. Статья как бы «криво сколочена» — написана некомпетентно, наспех. Она вне реальности научной, исторической; но главное — поразительная нечуткость к явлениям духовной жизни, полное игнорирование реальности духовной.

Отвергая святость Царя-мученика, профессор Осипов выступает здесь как advocatus diaboli, и это сходство более чем внешнее.

Конечно, пока святой не прославлен, дискуссия уместна — все сомнения, противоречия, недоразумения должны быть разрешены. Но здесь вместо честного обсуждения мы видим одну предвзятость и искажение очевидных фактов!

Автор бросает вызов Церкви, пытаясь опрокинуть все наши представления о Царе-мученике. Можно было бы не обращать внимания на эту публикацию — пожалеть автора за такое помрачение — но агрессивность, оскорбляющая веру Церкви, требует адекватного ответа.

Корр.: В основе многих доводов статьи лежит странная недобросовестность. «Даже Комиссия Священного Синода нашей Церкви по канонизации святых, возглавляемая митрополитом Ювеналием, заявила, что, подводя итог изучения государственной и церковной деятельности последнего Императора, не нашла достаточных оснований для его канонизации», — пишет проф. Осипов, и на этом ставит точку в выводах Комиссии. Однако всем известно, что «даже Комиссия» представила Архиерейскому Собору материалы для канонизации Государя как страстотерпца.

Прот. Александр: Любые материалы в пользу канонизации, названы в статье «эпитетами в соответствующих СМИ». Это ставится как клеймо на всех несогласных с точкой зрения проф. Оси­пова — то есть, на церковных изданиях, выпускаемых по благословению Священноначалия, на радиостанции «Радонеж» и т. д.; церковный народ объявляется «жертвой внушения» этих «СМИ»; профессор как бы противопоставляет себя всей Церкви.

Корр.: Согласно проф. Осипову, канонизация святого «...сопряжена с миром, благоговением и смирением со стороны его чтителей... Посмотрите, — говорит он, — как проходил, например, процесс канонизации святых Игнатия Брянчанинова, Иоанна Кронштадтского, Амвросия Оптинского, Патриарха Тихона... Никто не требовал, не спорил... канонизация проходила единодушно». Известно, что так было далеко не всегда — в V веке, например, было, много противников прославления святителя Иоанна Златоустого…

Прот. Александр: Есть и более близкие к нашему времени примеры. С большими трудностями была связана канонизация преподобного Серафима Саровского. Общеизвестно, что высокие церковные власти были единодушно против этого прославления. Надо сказать, что тогдашние «опро­вержения» святости преподобного Серафима удивительно напоминают то, что мы читаем в статье применительно к Государю. Канонизация состоялась по личному указанию Императора Николая II, написавшего поверх всех опровержений: «Немедленно прославить», о чем пророчески предсказывал сам преподобный Серафим: «Царя, который меня прославит, и я его прославлю».

Корр.: В статье странное сочетание: с одной стороны автор упорно игнорирует реальность веры Церкви. Скажем, упомянутое пророчество для него требует доказательств, потому что «нет его документального подтверждения»...

Прот. Александр: С тем же успехом, заметим, он мог бы отвергать и знаменитую беседу «О цели христианской жизни», которая известна нам из таких же воспоминаний, как и пророчество преподобного Серафима о будущем святом Царе. Это путь, по которому пошли католики после II Вати­канского собора, приведший к деканонизации множества православных святых.

Корр.: С другой стороны, требуя от Церкви документальных доказательств святости святых, автор статьи, тем не менее, с удивительной доверчивостью принимает самые сомнительные утверждения, когда речь идет об обратном. Приводит он, например, странную, никому доселе неизвестную цитату из о. Иоанна Кронштадтского (где говорится о «маловерии и недальновидности Царя»), при этом забывая почему-то о всем известных словах того же святого: «Если не будет покаяния, Бог отнимет кроткого и благочестивого Царя и попустит бич в лице самозванных и жестоких правителей, которые зальют страну кровью и слезами».

Прот. Александр: Вот еще один образец подобной «доверчивости»: «Один студент натолкнулся на любопытный документ, работая в одном из архивов Германии, — говорит профессор, — если верить этой бумаге, то Николай II был масоном и уничтожал Россию сознательно». Датирован «документ» 1923 годом. Что за документ — опять никому не известно, однако он принимается на веру без каких-либо доказательств: несколькими строками ниже, уже безо всяких «если» проф. Осипов ставит жирную точку: «При­над­лежность Царя к ложе все объясняет». Выводы делаются очень серьезные, так что даже «кано­ни­зация Царя явится подготовкой церковного сознания для принятия антихриста» и, таким образом, Государь вольно или невольно явится предтечей антихриста. Много было клевет и лжи на Государя, но до такого еще никто из самых лютых его ненавистников никогда не додумывался — ни до революции, ни после.

Раз пущены в ход уже столь мощные средства, видно, что канонизация Царя поражает в самое сердце врагов Православия. И по тому, как раскручивается эта так называемая дискуссия, можно видеть истинное лицо стоящего за нею.

Корр.: Профессор в статье пугает Церковь зомбированием, и при этом беспардонно зомбирует сам, рассчитывая неизвестно на чье доверие. Как бы кувалдой бьет, пытаясь опрокинуть все наши представления о благочестивом Царе-мученике. Вот пассаж, достойный разве что «Московского комсомольца»:

«М. Дмитрук: я знаю людей, которые… развенчивают последнего Царя. Дескать, он курил, участвовал в сеансах спиритизма, даже имел любовницу — до святости ему далеко. Что это — клеветнические измышления, или реальные факты?

Осипов: Даже это — мелочи перед лицом куда более серьезных фактов…»

Как Вы могли бы это прокомментировать?

Прот. Александр: То, что Царь курил, общеизвестно. К этому факту уверенно присоединены два куда более серьезных обвинения; вывод делается соответственно; журналист спрашивает, правда это или нет? «Правда или нет — неважно, так как есть более серьезные факты» — отвечает А. И. Осипов, лицемерно отмежевываясь от «клеветничес­ких измышлений». Тем не менее, клевета прозвучала и не опровергнута, в сознании читателя образ Царя уже замаран: дескать, кто знает?

Между тем, оба утверждения взяты из одного сочинения советского писателя Алексея Толстого, которое в 20-х годах распространялось под видом воспоминаний фрейлины Императрицы А. Вырубовой. Подложность данного опуса давно и убедительно доказана.

Брак Государя был совершенен и идеален — это была как бы икона православной семьи. С первых дней революции Керенским назначена была комиссия, специально исследовавшая жизнь семьи свергнутого Императора. Как пишет архимандрит Константин Зайцев, «до последнего дня была исследована жизнь Царской Семьи, и до последнего уголка обнажена она, поставленная под стеклянный колпак назойливейшего наблюдения. И что же увидели первыми, пылающие злобой, предвкушающие радость бесстыдного разоблачения семейно-интимной нечистоты и национально-политического двурушничества семьи «Николая Кровавого» деятели и ставленники революции? Сияющую духовную красоту…Перед этой неизреченной красотой духовно-нравственного облика Царской Семьи склонилась не одна глава из сонма лукавствующих, ее окружавших. То было чудо, быть может, не меньшее, чем то, когда дикие звери, выпущенные для растерзания мучеников, лизали им руки…» Позже Ленин хотел издать переписку Царя и Царицы, думая найти в ней образцы пошлости и мещанства, но вскоре запретил это издание, потому что все письма потрясали читателя силой верности и чувства.

Корр.: Не забыл Осипов и о личности Григория Распутина…

Прот. Александр: Та же комиссия Временного правительства допрашивала духовника Царской Семьи архиепископа Феофана Полтавского об их отношениях с Распутиным. Высокопреосвященный Феофан со всей категоричностью заявил следующее: «У меня никогда не было и нет никаких сомнений относительно нравственной чистоты и безукоризненности этих отношений. Я офици­аль­но об этом заявляю как бывший духовник Государыни. Все отношения у нее сложились и поддерживались исключительно тем, что Григорий Евфимович буквально спасал от смерти своими молитвами жизнь горячо любимого сына, Наследника Цесаревича, в то время как современная научная медицина была бессильна помочь. И если в революционной толпе распространяются иные толки, то это ложь, говорящая только о самой толпе и о тех, кто ее распространяет, но отнюдь не об Александре Феодоровне. Он (Распутин) не был ни лицемером, ни негодяем. Он был истинным человеком Божиим, явившимся из простого народа. Но под влиянием высшего общества, которое не могло понять этого простого человека, произошла ужасная духовная катастрофа, и он пал. Окружение, которое хотело, чтобы это случилось, оставалось равнодушным и считало все происшедшее чем-то несерьезным».

Высота духовной жизни архиепископа Феофана общеизвестна. Трудно поверить, что он мог заблуждаться по такому вопросу. Именно его точка зрения была принята Комиссией по канонизации.

Трудно поверить, что профессор Осипов мог всего этого не знать. В самом деле, на кого рассчитана эта статья? Неужели на человека, сколько-нибудь мыслящего?

Корр.: А что Вы могли бы сказать по поводу «более серьезных фактов», на которые ссылается профессор Осипов вслед за этим пассажем? Говорится о том, что Царю «было точно известно, кто угрожает России, но… когда Царю говорили об этом… он не принимал никаких решительных действий», что «сатанисты-убийцы гуляли на свободе», и прочее; будто даже по этой причине Великая Княгиня Елизавета Феодоровна и Великий Князь Сергей Александрович «порвали с Августейшей Семьей все отношения». «Наверное, тому, как Ленин жил в ссылке, сейчас позавидовали бы многие», — говорится далее.

Прот. Александр: Видимо, А. И. Осипову неизвестно, что после убийства Великого Князя Сергия именно Великая Княгиня Елизавета просила Государя помиловать Каляева, но получила отказ. Подобным образом в 1912 году был казнен и Богров, убийца П. Столыпина. Существовали военно-полевые суды. Там, где было явное преступление, была адекватная реакция.

Что же касается Ленина в ссылке, то Ленин, как известно, до апреля 1917 года был никем. Человек, занимающийся историей, должен знать элементарные вещи: был Нечаев, был Каляев, были «бомбометатели» и террористы, а Ленин был книжный теоретик, настолько далекий от революционной практики, что даже не поверил сначала сообщению о февральской революции: он решил, что «немцы врут».

Революционеры называли Государя «крова­вым»; современные критики — «слабым». Им играют на свирели, и они не пляшут; им поют печальные песни, и они не рыдают (ср. Мф. 11, 17). На самом деле люди с такой философией и подготавливали разрушение монархии. Антихристианская позиция соединяет их с теми, кто готовил, вдохновлял и осуществлял разрушение православной монархии.

Корр.: Далее Осипов пишет, что «может быть, самое серьезное, что принципиально не позволяет даже ставить вопрос о канонизации Царя Николая II, — признание, записанное в его дневнике — то, что он не мог простить генерала Рузского». Что можно сказать на это?

Прот. Александр: Генерал Рузский, как известно, был Иудой из Иуд. Государь в самое сердце был поражен от того, что генерал Рузский, его подданный, требуя от него отречения, на него кричал. Вспоминая об этом событии, Государь разрыдался. А Рузский потом, приложив руку к Георгиевскому кресту, лжесвидетельствовал перед другим генералом, что это ложь и что он не требовал отречения. Даже предательство генерала Алексеева меркнет перед этим. Здесь уместно было бы вспомнить, наверное, о словах свт. Филарета, митр. Московского «Люби врагов своих, поражай врагов Отечества, гнушайся врагами Божиими»…

Действительно, в письме к матери Государь пишет: «Бог дает мне силы всех простить, только генерала Рузского простить не могу». Это звучит как «пока еще простить не могу». Он пишет это с величайшим самообладанием. В бумагах Великой Княгини Ольги мы находим переписанное ею стихотворение С. Бехтеева:

«И у преддверия могилы
Вложи в уста Твоих рабов
Нечеловеческие силы
Молиться кротко за врагов».

Великая Княжна Ольга писала из Тобольска: «Отец просит передать всем тем, на кого они могут иметь влияние, чтобы они не мстили за него, так как он всех простил, и за всех молится, чтобы не мстили за себя, чтобы помнили, что то зло, которое сейчас в мире, будет еще сильнее, но что не зло победит зло, а только любовь». В этих словах — духовная высота, с которой не только пророчески прозревается будущее мира, но которая свидетельствует о совершенной причастности святого Царя крестной Христовой любви.

Корр.: Также профессор в статье «разобла­чает» свидетельства о чудесах, опубликованные множеством православных изданий по всей России, прозвучавшие по радио «Радонеж» и напечатанные в трех сборниках под Вашей редакцией.

Прот. Александр: Сейчас, кстати, готовится к выпуску четвертая книга о чудесах. Мы постоянно получаем такое множество писем на эту тему, что это, видимо, будет уже не брошюра, как предыдущие сборники, а солидный том.

Все сочинение Осипова построено по принципу «с больной головы на здоровую». Автор начинает статью с обвинения всех почитателей Царя в том, что они «не имеют никакого представления ни о том, что такое христианская святость, ни — что означает церковная канонизация». Однако самый главный вывод, к которому невольно приходишь после чтения статьи — именно для него нет реальности святости. Называть белое черным может только человек, лишенный зрения. Не видя духовной реальности, иные богословы занимаются обсуждением различных ее описаний — так слепец с чужих слов может говорить о живописи, а глухой — о музыке. Объективная истина при этом превращается в набор абстрактных формулировок. Искусно комбинируя умозаключения, можно обосновать все, что угодно — типичный адвокатский прием, широко распространенный в судебной практике.

Вы упомянули о «разоблачении» чудес, явленных по молитвам Царственных мучеников. В начале Осипов предупреждает о «ложных знамениях и чудесах» (Мф. 24, 24), которые будут, по слову Спасителя, в конце истории. Затем напоминает, что «истинные чудеса совершались и через посредство совсем несвятых, грешных, даже через животных (помните библейский случай с ослицей Валаама?)». «Чудеса совершаются и в неправославной среде, и до настоящего времени. Но, и это самое важное, такие чудеса сами по себе совсем не означают истинности веры и святости тех (человека, или Церкви, или религии), через кого они совершаются».

Все это, действительно, так. Однако манипулирование истинными понятиями еще не создает истинной реальности. Нет такой мысли, которую не мог бы подделать сатана, только дух Истины подделать нельзя. Кто будет спорить с тем, что единственный критерий подлинности чудес — это приводит чудо ко Христу и к Церкви, к подлинной жизни, или нет. Мы имеем множество свидетельств, когда люди, настроенные индифферентно или даже враждебно по отношению к вере и к Царю Николаю II, вследствие чуда по молитвам Царственных мучеников обращались к Богу, начинали жить христианской жизнью. Есть немало писем, отмеченных подлинностью, которая всегда узнается верующим сердцем, где рассказывается не только о помощи в безысходной беде или исцелении от неизлечимой болезни, но и о том, что сопутствовало этим чудесам: прикосновение к вечной жизни. И это, в конце концов, всегда самое главное чудо. Церковь — не знание «о Христе», а знание Христа, и потому знание Его святых: «И знаю Моих, и Мои знают Меня, как знает Меня Отец и Я знаю Отца» (Ин. 10, 14—15).

Корр.: То, что Царь-мученик уже прославлен Русской Зарубежной Церковью, для проф. Осипова ровно ничего не значит: он слово в слово повторяет аргументы коммунистической прессы 1981 года: «Так называемая Русская Зарубежная Церковь совершила этот акт по чисто политическим мотивам»…

Прот. Александр: Почему, между прочим, Русская Зарубежная Церковь у него «так называемая»? Какою властью он отменяет ее право быть благодатной Церковью? Известны трудности отношений Московской Патриархии с РПЦЗ и неоднократно предпринимавшиеся усилия нашего Священноначалия восстановить нарушенное единство. Как бы ни критиковались отдельные ошибки зарубежных иерархов, никто до сих пор не смел оспаривать ее благодатность. А бескомпромиссная ее позиция по многим актуальным церковным вопросам была в течение многих лет неоспоримой поддержкой для многих православных в России. Также как благоуханное мироточение от Иверской Монреальской иконы Божией Матери, начавшееся сразу после прославления Зарубежной Церковью Царственных мучеников, или явление великого чудотворца наших дней святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского, много писавшего о необходимости прославления Царственных мучеников.

Все знают, каким широким народным почитанием окружено имя Царя Николая II в Сербской Православной Церкви. Царь-мученик уже прославлен как местночтимый святой в ряде епархий Русской Православной Церкви: Владивостокской, Екатеринбургской, Луганской. Однако профессор делает вид, что всего этого не существует. Собственный авторитет для него выше всего, и он вполне уверен, что ему удастся убедить всех провести деканонизацию Царя-мученика.

Корр.: Многие близкие к нашему времени великие праведники, уже причисленные Церковью к лику святых, при своей жизни называли Царя Николая II святым мучеником. Среди них упоминавшийся Вами святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский, сербский святитель Николай Велимирович, преподобный Нектарий Оптинский, преподобный Кукша Одесский, преподобный Варнава Гефсиманский. Само по себе это поразительный факт. Мы не говорим уже об упоминавшемся пророчестве преподобного Серафима Саровского: «Тот Царь, который меня прославит, и я его прославлю».

Прот. Александр: Также и схиархимандрит Сергий (протоиерей Митрофан Сребрянский), духовник преподобномученицы Великой Княгини Елизаветы, материалы к канонизации которого уже собраны, свидетельствует своей священнической совестью перед Крестом и Евангелием о пророческом объяснении преподобномученицей Елизаветой видения, бывшего ему накануне Февральской революции перед служением Божественной Литургии: белые лилии, покрывающие портрет Царицы Александры Феодоровны означают, что кончина ее будет покрыта славой святого мученичества. Казалось бы, эти свидетельства из области духовной реальности должны бы были хотя бы заставить призадуматься любого, самого предубежденного человека — но только не профессора Осипова, который с непререкаемостью папы Римского настаивает на своем.

Корр.: Профессор пугает, будто в случае канонизации Царя произойдет раскол в Церкви. Выдавая желаемое им за действительное, говорит, например, что «половина учащих и учащихся в Московской духовной академии не согласны с канонизацией Царя». Откуда у Осипова такие сведения?

Прот. Александр: На самом деле, несмотря на все бесконечные «просветительские беседы» профессора на данную тему, которые он проводит от абитуриентов до выпускников, картина в духовных школах и во всей Русской Православной Церкви совершенно иная. Она похожа, скорее, на то, что произошло на Епархиальном собрании духовенства Московской области в прошлом году. Митрополит Ювеналий задал вопрос, как священники относятся к возможности прославления Царя Николая II: из шестисот священнослужителей только у двадцати были по этому поводу какие-то сомнения, остальные пятьсот восемьдесят за канонизацию.

Да, в некоторых храмах уже висят иконы Царя-мученика, уже совершаются ему молебны, как констатирует Комиссия по канонизации, потому что Царь уже прославлен частью Православной Церкви, потому что иконы его и даже фотографии источают благодать. Известны, например, многочисленные случаи  благоуханного мироточения икон и фотографий Царя. Помимо свидетельств простых верующих, имеются документально описанные случаи мироточения: например, в Комиссию по канонизации был представлен об этом официальный рапорт от благочинного г. Воскре­сенска Московской области.

Разве не с такого народного почитания начиналось прославление преподобного Серафима Саровского, святителя Иоасафа Белгородского и многих других святых? Соборы как правило утверждают ту веру, которую исповедует хранитель благочестия — православный народ, который, как мы видим, неотделим от своих святых. Но если авторитет отдельных Церквей, уже прославивших Царя, для профессора Осипова — ничто, если суждения святых не имеют для него веса, стоит ли удивляться тому, что он объявляет лжецами и находящимися в прелести такое количество людей?

Сейчас много пишут о «протестантизме восточного обряда» — неообновленцах. В своей ненависти к Царю выступление профессора более всего напоминает передачи скандально известного обновленческого радио «София». Совсем не случайно, что именно проф. Осипов занял «особую позицию» в богословском обсуждении деятельности неообновленцев. Подобное упорство в данном вопросе проявляет разве что диакон Андрей Кураев, которого многие считают почему-то противником обновленчества, думая, что он покаялся в своих прежних клеветах на Государя. Как и проф. Осипов, он по-прежнему считает непременным долгом на различных богословских конференциях и встречах заниматься этим странным «просвети­тельством». Это фантастическое «бого­словие» — по существу протестантский рационализм, выдаваемый за Православие.

Корр.: То же невидение духовной реальности обнаруживается у профессора Осипова, когда он рассуждает о месте Царя-мученика в судьбах России и Русской Православной Церкви. «Бывший Царь, — настойчиво повторяет он, — пострадал не как христианский мученик, а как политический деятель... Убийство произошло по совершенно понятным причинам: убийцы боялись реставрации монархической власти». Характерно, что он сравнивает Царя Николая II с преподобными Антонием и Феодосием, Сергием и Серафимом, а не с благоверными Великими Князьями, в то время как Царь Николай II не был ни монахом, ни священником.

Прот. Александр: Да, Государь прославляется прежде всего как мученик христианского долга. Церковь не канонизирует никакой политики, но Царская власть — особое христианское служение Помазанника Божия, призванного к защите Церкви и православной государственности. И по­тому она, как пишут святой Феофан Затворник и святой праведный Иоанн Кронштадтский — то удерживающее, которое замедляет явление антихриста. В истории, как мы знаем, раскрывается параллельно две тайны: тайна благочестия и тайна беззакония, растут одновременно плевелы и пшеница. Правление и порядки, построенные не на христианских началах, будут благоприятны для раскрытия устремлений антихриста. Это не обязательно должен быть тоталитаризм, это могут быть республики и демократии с их принципом плюрализма, все более утверждающим равенство добра и зла. Антихристу важно, чтобы такие порядки были всюду. И потому революция в России имела исключительное духовное значение для всего мира. Все силы зла были напряжены здесь, все средства были хороши, чтобы свалить Царя, а цель, которая стояла за этим, была одна: разрушить Церковь и погубить каждого из ее членов, поставив их перед страшным выбором отступничества или мученичества.

А для профессора Осипова все это, оказывается, только «политика». На самом деле те, кто не видят этой духовной реальности, сознательно или подсознательно занимаются политикой. Ибо, согласно пророчеству святых отцов, политика и мистика по мере приближения конца истории все теснее переплетаются (свт. Иоанн Златоуст, блаж. Августин, блаж. Феодорит, блаж. Феофилакт). И антихрист будет, как известно, не только главный лжемистик, но и политик номер один. Для нас важнее знать, из какого «неполитического источника», как говорил Паскаль, исходит политика. Власть — власть до тех пор, пока она хранит свое мистическое основание. Революция, государственный переворот — всегда отвержение мистичности, таинственности власти, того, что она от Бога. Все на самом деле переворачивается, все делается наоборот. Политическая ясность там, где нет мистики, вместо мистики — мистификация. И эта мистификация может оказаться сколь угодно грандиозной. Вследствие невидения духовной реальности.

Корр.: С одной стороны — исторический факт, что в правление Государя Николая II произошел небывалый расцвет России. С другой — надо быть абсолютно слепым или нарочно закрывать глаза, чтобы не видеть силы разрушения, активно действовавшие задолго до этого. Как будто не было до последнего царствования нигилистов, как будто уже в программе декабристов не было обязательным пунктом уничтожение Царского рода и в дальнейшем не подвергалась жизнь Царей каждодневной опасности от террористов. Как будто не пророчествовали святые Игнатий Брянчанинов и Феофан Затворник о скорой и страшной катастрофе за грехи русского народа.

Прот. Александр: Невидение духовной реальности, неразличение добра и зла приводят к смешению всех понятий. «Получив в наследие величайшую державу мира, Николай II оставил ее униженной и разоренной», — говорит Осипов. Однако известно, что Государь не только получил в наследие величайшую державу мира, но именно в его правление Россия достигла наивысшего расцвета и наивысшей свободы. Однако, как глубоко и точно отметил архимандрит Константин Зайцев, «это были последние всплески громадной, но упадающей духовной волны, которая в свое время подняла из ничего Русскую землю и дала ей постепенно неслыханное величие и славу».

В том-то и заключалась трагедия, что со все большей силой являлся соблазн следовать по пути Европы с ее освобождением от всех «пут», препятствующих достижению еще большего расцвета и еще большей свободы. «В этой устремленности к гражданской свободе, — пишет далее о. Константин, —  русский человек все более терял способность и готовность свободного подчинения данной Богом власти, и разумная свобода превращалась в сознании русских людей в освобождение от духовной дисциплины, в охлаждение к Церкви, в неуважение к Царю. Царь становился, с гражданским расцветом России, духовно-психологически лишним. Свободной России он становился ненужным. Чем ближе к престолу, чем выше по лестнице культуры, благосостояния, умственного развития — тем разительнее становилась духовная пропасть, раскрывавшаяся между Царем и его подданными. Только этим можно вообще объяснить факт той устрашающей пустоты, которая образовалась вокруг Царя с момента революции». Требование отречения было «острым проявлением того психологического ощущения ненужности Царя, которое охватывало Россию. Каждый действовал по своей логике и имел свое понимание того, что нужно для спасения и благоденствия России. Тут могло быть много и ума, и даже государственной мудрости. Но того мистического трепета перед Царской властью и той религиозной уверенности, что Царь-Помазанник несет с собой благодать Божию, от которой нельзя отпихиваться, заменяя ее своими домыслами, уже не было, это исчезло» — как еще раньше исчезло во всем остальном мире.

В этом смысле позиция профессора Осипова не представляет собой ничего оригинального. Для православного верующего человека понятно, что причиной последующего крушения России были именно «измена, трусость и обман» по отношению к крестному целованию на верность Помазаннику Божию. Вместо Помазанника Божия Россия получила помазанников сатанинских. Все перевернулось, все тут же смело. Всякие попытки удержать распад были напрасны: даже либерал В. Набоков вынужден был констатировать, что как только восторжествовали полная законность и справедливость, о которых мечтали либералы, тут-то и началось самое страшное кровавое беззаконие.

Вслед за дьяконом А. Кураевым, кощунственно писавшим, что «на совести Государя кровь последующих миллионов жертв, миллионы растленных атеизмом» профессор Осипов утверждает, что по вине Государя наша страна превратилась в «главный оплот атеизма в мире». Как странно и дико звучит здесь интерпретация ответственности одного человека за грехи других людей. В каждом катаклизме, говорим мы, есть репетиция конца света. Князь мира сего возымеет такую силу, что «Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?» — но неужели немногие, верные до конца, будут обвинены за всеобщую апостасию? разве нужно доказывать, что Царь может приближаться к святости Самого Христа, однако отступление вокруг него может быть сколь угодно великим, так что весь народ, считающийся богоизбранным, будет кричать: «распни, распни его!»

Государь Николай II разделил Голгофу своего народа. Вот почему его прославление нашей Церковью не может быть отделено от прославления новых мучеников и исповедников Российских.

Корр.: Об отречении Государя Осипов пишет, что "капитан первым бросил тонущий корабль, окончательно обрекая его на гибель"…

Прот. Александр: В то время, добавим, как вся команда требовала от капитана направить корабль на скалы.

Вот тайна отречения от престола последнего святого Царя, которое постоянно ставят ему в вину: для него не было разницы между долгом христианина, исполняющего заповеди Божии, и долгом Государя. Когда в силу страшных обстоятельств ("кругом измена, трусость и обман") стало ясно, что он не может исполнять свой долг Царского служения по всем требованиям христианской совести, он безропотно, как Христос в Гефсимании, принял волю Божию о себе и о России. Нам иногда кажется, в активности проявляется воля, характер человека. Но требуется несравненно большее мужество, чтобы тот, кто "не напрасно носит меч", принял повеление Божие "не противиться злому", когда Бог открывает, что иного пути нет. А политик, которым движет только инстинкт власти и жажда ее сохранить во что бы то ни стало, по существу очень слабый человек.

Заслуга Государя Николая II в том, что он осуществил тайну истории как тайну воли Божией. Чтобы понять, почему Государь отрекся от престола, недостаточно распознавания темных сил, действующих в истории - требуется вера в Промысел Божий. Подвиг мученичества, святости заключается в полном отвержении себя, в совершенном предании себя в волю Божию. Жертвенным подвигом святых Царственных мучеников и всех новых мучеников и исповедников Российских навсегда прославилась православная монархия и христианская власть. Но одновременно они, как и древние мученики, показали относительность всякой земной власти. Монархический институт власти, идеальный в одних случаях и всегда остающийся как идеал, может оказаться неадекватным в других. Возникает вопрос удержания или достижения наиболее подходящих форм власти средствами, которые не могут считаться законными. Это не столько теория, сколько необходимость принимать в расчет человеческое безумие. Очередной "пробный шар" типа Георгия Гогенцоллерна - свежий тому пример.

Святой Григорий Нисский в IV веке писал о неправедной, фальшиво-религиозной власти, которая будет делать абстракцией всякое добро, чтобы дойти до крайнего предела зла. Церковь не имеет права утверждать абстрактную власть, украшенную крестом, потому что служение Церкви - в проповеди Креста, который является Божией силой и нашим спасением.  Без двух главных составляющих православной монархии - нравственности и государственности, без истинного понимания Церковью значения православной монархии в истории, ожидание нового Царя земного будет путем установления симфонии антигосударства и антицеркви в лице антихриста.

Корр.: В свете всего сказанного как Вы оцениваете рассуждения Осипова о "единстве нашего народа", которому, по его словам, угрожает канонизация Царственных мучеников?

Прот. Александр: Здесь то же неразличение истинных и ложных ценностей. Неужели профессора страшит тот меч и то разделение, которые принес на землю Христос? Снова перед нами тот же по существу атеистический, языческий подход, где национальное выше христианского, вариант "розового христианства" (по точному выражению К. Леонтьева), крестоборчество, ничего не имеющего общего с Православием. Кто мы - "сверхнация", не имеющая "комплекса виновности", который, как говорит Осипов, "особенно сильно парализует дух народа", - мы не нуждаемся в покаянии, и для нас клятвопреступление - ничто? Или мы народ, о котором святой праведный Иоанн Кронштадтский предсказывал, что "если не будет в нем покаяния, то Бог отнимет от него кроткого и благочестивого Царя и попустит бич в лице самозванных и жестоких правителей, которые зальют нашу землю слезами и кровью"?

Корр.: Узнав о убийстве Царской Семьи, святитель Тихон, Патриарх Московский, с церковного амвона свидетельствовал: "На днях совершилось ужасное дело: расстрелян бывший Государь Император Николай Александрович... и высшее наше правительство - исполнительный комитет - одобрил это и признал законным. Но наша христианская совесть, руководясь Словом Божиим, не может согласиться с этим. Мы должны, повинуясь учению Слова Божия, осудить это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех, кто совершил его" По логике профессора Осипова получается, что призыв Святителя также несет в себе некий "комплекс виновности" и ничего более?

Прот. Александр: В своем послании ко дню 75-летия убиения Царской Семьи Святейший Патриарх Алексий II, процитировав приведенные Вами слова святителя Тихона, далее говорит:

"Грех цареубийства, происшедшего при равнодушии граждан России, народом нашим не раскаян. Будучи преступлением и Божеского, и человеческого закона, этот грех лежит тяжелейшим грузом на душе народа, на его нравственном самосознании. И сегодня мы, от лица всей Церкви, от лица всех ее чад - усопших и ныне живущих - приносим перед Богом и людьми покаяние за этот грех. Прости нас, Господи!

Покаяние в грехе, совершенном нашими предками, должно стать для нас еще одним знаменем единства. Пусть нынешняя скорбная дата соединит нас в молитве с Русской Зарубежной Церковью, возродить духовное общение с которой в верности духу Христову мы искренне стремимся".

С этой точки зрения, эта канонизация цементирует нацию - в ней духовное объединяющее начало. Прославление Царя будет победой над темными антихристианскими силами, победившими Россию в 1917 году. Пусть в небольшой части народа, но победой. Канонизация отгонит бесов от России. И от Церкви.

Интервью было опубликовано в газете "Русский Вестник" 1998 г. №№44-45