1912-й: перелом жизни

За несколько лет 4 млн. крестьян перебрались из европейской части России в Сибирь. Алтай превратился в важнейший зерновой район, там же производили масло на экспорт. За 5 лет количество крестьян - пайщиков кооперативных обществ увеличилось в 12 раз. 

Петербургские рабочие выписывали газеты, жили в отдельных квартирах (сдавая жильцам часть комнат внаём), ходили с жёнами в шляпках в «Народный дом» на Шаляпина. Средний годовой заработок рабочего на электростанции составлял 447 рублей, на машиностроительных заводах - 425 (в 1901 году средний рабочий получал в год 201 рубль). Электрик на шахте Никита Хрущёв имел костюм-тройку, мягкую велюровую шляпу, на работу добирался из собственного домика на велосипеде. 

В стране ежегодно издавалось почти 71 млн. книг, выходило 440 ежедневных газет. Модные авторы, не в пример Достоевскому или Чехову, становились миллионерами: не только Горький, Андреев, Куприн, но и Бунин, Мережковский, Арцыбашев считались людьми с достатком. 

В марте 1912 года вышла первая книга Анны Ахматовой, чуть позже второй сборник Марины Цветаевой «Волшебный фонарь» и четвёртый сборник Николая Гумилёва «Чужое небо». Сенсация сезона 1912-1913 годов - футуристы. 

В Петербурге, Москве, Ярославской губернии начальное образование фактически стало всеобщим. Всего в России из 14 млн. детей школьного возраста училось 8 млн. При тогдашних темпах развития образования к середине 1920-х годов четыре года школы должны были стать обязательными. 

Студенты хоть разок да наведывались в Венецию и Рим. Восстанавливались после поражения с Японией армия и флот. «Русские сезоны» Сергея Дягилева завоёвывали Европу. Шаляпин исполнял «Боже, царя храни!» в высочайшем присутствии. 

Страной управляло правительство во главе с компетентным и экономным Владимиром Коковцовым. Дума была местом для дискуссий, но голосовала за правительственные законопроекты. Партия власти - октябристы почти гарантированно обеспечивала правительственным проектам законов квалифицированное большинство голосов. 

Крупнейший французский экономист Эдмон Тэри писал: «Если дела европейских наций будут с 1912-го по 1950 год идти так же, как они шли с 1900-го по 1912 год, Россия в середине текущего века будет господствовать над Европой как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношении». 

Революционные партии сникли. Эсеры пребывали в шоке, после того как выяснилось: руководитель их боевой организации Евно Азеф - агент полиции. Социал-демократы грызлись друг с другом в эмиграции. Учебник по антиправительственным организациям для офицеров жандармского корпуса упоминает Ленина - единожды («брат повешенного Александра Ульянова, лидер большевиков совместно с Александром Богдановым»). Интерес к политике в обществе - минимальный. 

Российское государство впервые за полвека обладало мощными союзниками, среди которых Англия и Франция. Армия полностью восстановлена и перевооружена, на Балтике и Чёрном море строятся линкорные эскадры. 

И именно в 1912 году стабильность закончилась. Недовольство возникает не тогда, когда угрожают настоящие голод, смута, война. Наоборот, протест - некий дополнительный бонус. Возникает ощущение, что твой успех упирается в потолок, обстоятельства мешают, надо что-то делать. Сытый человек больше голодного озабочен и планированием жизни, и чувством собственного достоинства. 

Так и дожили до февраля 1917-го. Власть, почувствовав всякое отсутствие давления снизу, начинает распоясываться, что немедленно вызывает ответное брожение. 

Прошедшие осенью выборы в IV Думу общественность считала фальсифицированными. Из списков вычёркивали либеральных кандидатов, с тем чтобы их жалобы на нарушение избирательных прав рассматривались уже после выборов. И всё равно новая Дума оказалась гораздо более оппозиционной, чем предыдущая. Уже через 3 года, в 1915-м, там образуется антиправительственное большинство - «Прогрессивный блок». 

Для левых гораздо важнее выборов стали события в Бодайбо на притоке Лены. Там несколько тысяч рабочих занимались добычей золота. В 20-60-метровые шахты спускались по вертикальным обледенелым лестницам, работали по колено в воде. После смены в сырых робах шли по лютому холоду несколько вёрст до бараков. За год на каждую тысячу человек приходилось 700 травм. 

29 февраля 1912 года началась стачка; к середине марта бастовало 6 тысяч человек. Требования экономические: семейным - отдельная комната; не увольнять зимой; ввести выходные по воскресеньям и двунадесятые праздники; к рабочим обращаться не на «ты», а на «вы», и т.д. После того как стачечный комитет был арестован, 3 тысячи человек отправились на прииск Преображенский, чтобы пожаловаться на хозяев и полицию находившемуся там товарищу прокурора. Войска, вызванные хозяевами, расстреляли шествие, результат - 500 убитых и раненых.

Возглавил расследование депутат Александр Керенский, добившийся оправдания стачечников и наказания виновников расстрела. Ленские события сделали Керенскому имя. 

С 1912 года пресса начинает обсуждать две темы, которые в конце концов станут для самодержавия роковыми. В центре этой драмы - загадочная трагикомическая фигура Григория Распутина. 

Второй персонаж, ставший тяжёлой гирей для судьбы самодержавия, - военный министр Владимир Сухомлинов. Обвиняют его в покровительстве некоему полковнику Мясоедову - тёмному дельцу, связанному с Германией. Через 3 года Мясоедова расстреляют за шпионаж, а Сухомлинова посадят в Петропавловскую крепость. 

Наконец, 1912 год – время, ознаменованное массовыми стачками на столичных заводах. В 1911 году политических стачек в стране правительство насчитало 24, а в 1912 году - 1300. 

«Так было, так будет»? Нет уж, будет не по-вашему. Главными требованиями забастовщиков становятся не повышение расценок, а вежливое обращение. Бастуют против произвола, тыканья, хамства. «У нас в отделе начальство не стесняется в выражениях, и в обращении с рабочими трёхэтажная ругань - постоянное явление. Мастер Арсеньев, как передают, не считает нужным называть рабочих по фамилии или имени, а просто свистит, и, если тот, к кому относился этот свист, не является своевременно, ему пишется штраф. Нечего сказать - вежливое обращение!» - из заметки рабочего Патронного завода. 

Слова петиции рабочих Николаю II 9 января 1905 года (события эти, как известно, были спровоцированы произволом мастера патронной мастерской Путиловского завода): «Над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся как к рабам, которые должны терпеть свою участь и молчать» - относятся, несомненно, прежде всего к мастерам, столкновения которых с рабочими были повсе­дневными. 

Большевики не врут: их «Правда», которая начала выходить 5 мая 1912 года, действительно сразу же стала популярна на заводах. Газета напоминала социальную группу в интернете - она была заполнена рассказами о грубости конкретных мастеров. Такая «хроника текущих событий» на промышленных предприятиях столицы. 

В 1909 году Столыпин говорил: «Дайте государству 20 лет покоя внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней России». В 1929 году началась сталинская революция - коллективизация, индустриализация, культурная революция. 

1912-й - точка перелома - первый год настоящего кризиса столыпинской, относительно благополучной России. Относительный достаток позволил думать не только о куске хлеба и личной безопасности, но и о своей единственной жизни, о возможности самовыражения. Заскорузлый режим не позволял активному меньшинству проявить себя внутри сложившейся системы. 

И фельдшеры, рабочие, унтер-офицеры, которые через 10 лет станут командармами, наркомами, красными директорами, становились активными и непримиримыми врагами императорской России. 

Вплоть до 1914 года обстановка накалялась, но путь к компромиссу ещё был открыт. Однако с началом войны страна вошла в штопор. То, чего боялись в 1912-м и кадеты, и октябристы, и авторы сборника «Вехи», совершилось. 

Лев ЛУРЬЕ,историк.[/b]