Как это ни парадоксально звучит, большинство этих песен – т.н. «новоделы». До 1960-х гг их просто не существовало. Интерес к «белогвардейской» тематике возник в обществе со второй половины 1960-х, с появлением фильмов типа «Адьютант его превосходительства», «Служили два товарища», «Новые приключения неуловимых» и других, в которых едва ли не впервые белые офицеры были показаны не воплощением Сатаны, но обычными людьми, с присущими людям хорошими и плохими чертами. Не то чтобы диссиденство было распространено в СССР повсеместно, но в пику набившей оскомину «красной» пропаганде, в обществе довольно быстро возникла стихийная мода на золотые погоны, аксельбанты, словоерсы, обращения типа «господа!», у каждого второго, если не первого обнаружились предки-дворяне и прочая и прочая и прочая. Дабы не быть голословным приведу несколько цитат. 
На первое подтверждение в своё время случайно наткнулся у Василия Аксёнова в книге «В поисках грустного бэби» (М., 1992, с.193): «Так называемая романтика революциик возрасту юности нашего поколения (сам Аксенов 1932 г.р. – прим. авт.) почти уже испарилась. Звучит неправдоподобно, но уже начала возникать «романтика контрреволюции», глаза молодёжи стали задерживаться на образе офицера-добровольца». Историк Сергей Волков в серьезной научной работе "Трагедия русского офицерства" пишет следующее: "В 70-х годах благожелательные отзывы о русских офицерах стали обычными, но допускались только в трех аспектах. Во-первых, в связи с научной и культурной деятельностью конкретных лиц не возбранялось упоминать о наличии у них до революции офицерских чинов. Во-вторых, в связи со службой в Красной армии. В-третьих, как и раньше, допускались благожелательное отношение к офицерам более отдаленных периодов истории. Столетний юбилей освобождения Болгарии, а равно и 500 лет Куликовской битвы послужили дополнительным фоном к оживившемуся в это время интересу к некоторым внешним чертам русской армии (помимо порожденных юбилеями череды статей, заметок и художественных произведений, в эти годы на парадной форме появились аксельбанты, было введено звание "прапорщик" - хотя и для обозначения совершенно другого явления, но, как подчеркивалось, взятое "из традиций русской армии", на военных концертах стали звучать старые солдатские песни, а также песня об "офицерских династиях", и т.п.). Что касается белых офицеров, то долгие годы единственным широко известным произведением, содержавшим их положительные образы, были булгаковские "Дни Турбиных". В 70-е годы, помимо издания булгаковской же "Белой гвардии", появились два телесериала, один из которых ("Адъютант Его превосходительства") был совершенно необычен по число положительных образов белых офицеров при минимальном числе отрицательных, а в другом (новая версия "Хождений по мукам") вполне симпатично показаны белые вожди и картины "Ледяного похода", что, помимо воли авторов, работало на изменение привычного стереотипа." Волкова поддерживает публицист Денис Горелов в статье «Кто на самом деле выиграл Гражданскую войну» («Известия», март 2003) пишет: «...контрабандная героизация синих гусар с гитарами шла с самого конца 60-х: двадцатикратное переписывание красной истории войны, тройная классовая фильтрация победителей, непристойная грызня реабилитированных потомков из элитных домов на Грановского и Серафимовича открыла дорогу цельному и монолитному белому мифу с поклонами, присягой, снами о России и романсами промотавшихся изгнанников. Пошли по рукам ксерокопии Гумилева, потянулись выездные плакальщики на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа, еврейские шансонье вместо песен про красных казаков стали сочинять баллады про господ офицеров. Несмотря на откровенный гимн революционному очищению элиты, трилогия "Хождение по мукам" в лучших домах 60-70-х читалась как плач по непорочной России, потоптанной хамом-комиссаром.» Данные настроения не могли не отразиться в культуре городского романса (чем по сути «белогвардейские» песни и являются). Забавно, что такая любовь к белой гвардии прокатилась не только по советским интеллигентским кругам, но и по советской эмиграции третьей волны. Ресторанные певцы на Брайтон-Бич очень чутко уловили настроение публики и моментально включили в репертуар песни на эту тему (была и еще одна причина: как известно за третьей волной эмигрантов из СССР закрепилось не очень-то лестное прозвище «колбасной эмиграции» и эмигранты третьей волны хотели посредством этих песен, так сказать, «легимитизировать» себя, протянуть «связующий мост поколений» между первой волной и собой и почувствовать себя ея преемниками, которые подобно предшественникам были вынуждены покинуть поруганную родину. Что не умаляет того факта, что в третьей волне было много достойных людей, которых обстоятельства действительно вынудили уехать из страны.) Когда в брайтонских ресторанах после третьей или четвертой рюмки, под курочку в маслице раздавались возгласы с характерным грассированием: «Пгодали Госсию!», то ничего кроме улыбки (если не говорить о недоумении) это вызвать не могло. Особенно если учесть тот факт, что белая армия, интернационализмом никак не страдавшая, вешала и рубала предков этих самых эмигрантов в Жмеринках и Бердичеве. Процитирую Горелова ещё раз: «...если кто помнит, как вела себя Добрармия на «освобожденных» территориях. Как фашистские оккупанты она там себя вела; вопросы с евреями, коммунистами, бабами и имуществом гражданского населения решались абсолютно идентичным способом». Данный факт едко подметил поэт Наум Сагаловский:
Красиво живу я. Сижу в ресторане -
Балык, помидоры, грибочки, икра,
А рядом со мною - сплошные дворяне,
Корнеты, поручики и юнкера.
Погоны, кокарды, суровые лица,
Труба заиграет - и с маршем на плац -
Корнет Оболенский, поручик Голицын,
Хорунжий Шапиро и вахмистр Кац...
Вместе с тем, до сих пор масса людей пребывает в уверенности, что «белогвардейские» песни – аутентичные, что они являются продуктом той грозной эпохи, когда по России полыхала гражданская война, брат стрелял в брата, из Крыма уходили битком набитые пароходы, а офицеры стрелялись, не в силах изменить ни жизнь ни себя. Я слышал примерно пять или шесть версий о происхождении песни «Поручик Голицын», и все они противоречили друг другу. То же касается и остальных. Понятно почему люди в это верят – эти песни прежде всего дают ту необходимую толику романтики, от которой в наше время остались одни воспоминания. Ну и потом, эти городские романсы в большинстве своем настолько контрастировали с «массовой советской песней», что никак невозможно было поверить в то что «золотые-погоны-на-плечах-поручиков и в зубах навязшие «шедевры» советской эстрады (от которых временами тошнило) были написаны в одно и то же время. Я не ставлю себе задачей опровергать веру этих людей в данные мифы. Ну, хочет человек верить – пусть себе верит. Как правило эти люди любят рассказывать красивые истории на тему, что «эти песни были написаны белыми офицерами и были бережно сохранены сквозь годы», но, вот, ничем кроме горячих уверений со стороны рассказчика это не подтверждается. В ответ на просьбу ну хоть как-либо подтвердить эти легенды следует аргумент типа «это все знают». Увы, историческое образование (Московский государственный историко-архивный институт) научило меня критически относиться к заявлениям «это всем известно»/«это все знают». Во-первых, элементарный лингвистический анализ подтверждает, что большинство песен про героическое белое движение никак не могло было быть создано в те далекие 20-е годы, а возникло в те же 60-70-е. Спросите любого филолога или лингвиста. Есть и еще одна причина, о ней я скажу ниже, в комментариях к «Поручику Голицыну». Принцип отбора песен – интуитивный. Главное, чтобы песни более или менее укладывались в т.н. «белогвардейскую» тематику. После песен я буду приводить комментарии, в том случае если это необходимo, а также примечания. Далее, я использую формулировку «автор не установлен», мне не нравится когда пишут «автор неизвестен». Я придерживаюсь той точки зрения, что у большинства приведённых ниже песен есть автор, просто по какой-либо причине, мне не удалось установить кто именно либо у меня нет данных, подтверждающих что автор – именно тот или иной человек. Буду надеяться, что мне в итоге удастся их найти. Дополнение: я очень часто употребляю слово романс. Почему-то считается что романс – это нежная изящная песня, типа «Только раз» или «Нет, не хочу я любви мимолеётной». Это не совсем так, у романса есть множество разновидностей: мещанский, городской, цыганской, салонный и т.д. Иногда романс может быть на редкость смешным и даже едким, иногда – грустным до слез. Я придерживаюсь мнения, что песни о белой гвардии – по сути своей не что иное как городской романс, именно в этом значении я и употребляю это слово. Источники, которымия я пользовался: из аудио – это пластинки Жанны Бичевской, Валерия Агафонова, Аркадия Северного и группы «Реддо». Также аудиокассеты, с записанными во время различных слётов КСП песнями да и просто записями разных авторов. Из остальных источников – интернет, ясное дело. Ссылок не привожу, поскольку собирались тексты не один день и воостановить я сейчас URLs не смогу. Но желающие их найти могут предпринять текстовый поиск. Некоторые тексты были записаны мной лично в разное время, к сожалению, за давностью лет не могу точно указать даты записи. Наконец – это просто документы неизвестного происхождения. Если у вас есть предложения, дополнения, критика, хвала, ругань, признание в любви или песни не вошедшие в этот сборник – пишите, я буду признателен: goodolerebel@mail.ru или valmus@yandex.ru
Сергей Карамаев
P.S. Заранее прошу прощения за пропущенные местами знаки препинания – есть у меня такой грех.
0
0
