Весной 1997 года Россия была близка к «возвращению» монархии. В недрах администрации президента Ельцина уже ждал своего исторического «часа X» целый ряд указов, посвященных вопросам эрзац-монархического устройства страны. Специально для «царской семьи» в подмосковном поселке Калчуга отремонтировали особняк.
Первый — назовем его условно «романтический» — период идеи монархической реставрации связан во многом с именем сопредседателя Межрегиональной депутатской группы союзного парламента и руководителя Северной столицы Анатолия Собчака, который, начиная с 1991 года, активно разрабатывал и это направление. Тем более, после «Августовской революции» самые смелые проекты, о которых еще совсем недавно и помыслить было нельзя, — эти проекты шли сами в руки.
История
«монархического преображения» Анатолия Собчака напоминает апокриф, но
сведущие люди утверждают, что так и было на самом деле. Во время визита в
Париж питерского градоначальника представили князю Владимиру
Кирилловичу. Пожав ему руку, Анатолий Александрович будто бы горячо
произнес: «Ваше Величество! Россия ждет Вас!» И пригласил посетить
Северную Столицу.
На дворе был 1991 год. Сразу же после провала ГКЧП, 26-го августа, Владимир Кириллович направил президенту Борису Ельцину письмо с поздравлениями и пожеланиями успехов на ниве строительства демократического государства. Тот ответил прочувствованным письмом на трех страницах.
Классический вопрос Остапа Бендера из «Двенадцати стульев» — «Вы, надеюсь, кирилловец?» — встречал тогда практически однозначные ответы среди представителей «победившей демократии». Впрочем, ничего удивительного. Сказывались, с одной стороны, достоинство, обаяние и действительно «романовская порода» Владимира Кирилловича, с другой стороны, — отсутствие информации в обществе о законах престолонаследия Российской Империи.
Несмотря на эйфорию, при подготовке визита возникли и сложности. Дело в том, что Владимир Кириллович с семьей являлся, пожалуй, единственным из многочисленных Романовых, обосновавшихся на Западе, кто так и не принял никакого гражданства, — поступок, заслуживавший уважения! По миру он и его родные передвигались, имея на руках временные, так называемые нансеновские паспорта. Короче говоря, нужна была виза.
Проблему решил Анатолий Собчак. Виза была выдана по личному распоряжению президента Ельцина.
Визит «царской семьи», приуроченный к переименованию Ленинграда, стал подлинной сенсацией тех дней. Оказалось, что несмотря на годы коммунистического правления, у людей, пусть и не у всех, но все-таки сохранилось национальное самосознание. Старый князь, а ему исполнилось 74 года, говорил со слезами на глазах, что посещение России — это самое сильное впечатление его жизни. Господь оказал ему перед кончиной великую милость.
Именно поэтому, пережив огромный душевный подъем, Владимир Кириллович завещал похоронить себя в Петропавловской крепости. В апреле 1992 года его не стало.
Скоропостижная смерть старого князя, произошедшая в США во время лекции, и его погребение на родной земле, в Санкт-Петербурге, только усилили эмоциональное восприятие монархической идеи. И отношение к покойному — настоящему могиканину ушедшей эпохи, «осколку разбитого вдребезги» (по выражению эмигрантского писателя Аркадия Аверченко), — это отношение перешло естественным образом и на его родственников. Поначалу, конечно.
Чувствуя пульс времени, Анатолий Собчак попытался монополизировать «монархический проект», использовать его в своих политических целях. Но ситуация вышла из-под контроля. Семью перехватили другие люди.
Начиная с 1992 года, «кирилловичи» (после кончины князя Владимира Кирилловича — его вдова Леонида Георгиевна, дочь Мария и внук Георгий) стали участниками российской политической интриги. В Москве они останавливались в представительском особняке на Воробьёвых горах, который предоставлял столичный мэр Юрий Лужков.
Кстати, в вышеупомянутом объекте в июле 1993 года была организована встреча с вице-президентом России Александром Руцким. Присутствовали обе дамы, их личный секретарь Александр Радашкевич и князь Зураб Чавчавадзе. Среди прочего Александр Владимирович заявил, что «судьбу монархии в России может решить один меткий выстрел», чем поверг в шок присутствующих.
Летом 1993 года состоялся так называемый «Царский тур» — богатое, широко разрекламированное путешествие по Волге на теплоходе с более чем подходящим для такого мероприятия названием: «Советская Россия». Деньги, в размере несколько десятков миллионов рублей, предоставило Общественное объединение «Держава», возглавляемое отцом и сыном Скоробогатовыми.
Во время трехдневной остановки в Костроме на верхней палубе теплохода состоялся любопытный разговор. Собрались ответственные функционеры монархического движения, чтобы обсудить текущий момент. Представители Союза возрождения России (СВР) предложили план действий.
Один из бывших лидеров СВР, а ныне главный редактор газеты «Спецназ России» Павел Евдокимов вспоминает:
— Мы приехали посмотреть на «цариц». В это время в Крыму корабли один за другим поднимали Андреевские флаги, протестуя против раздела военного флота. Требовалась неожиданная, смелая идея, способная «переплавить» недовольство населения и моряков в нечто конкретное. У нас тогда через Дмитрия Рогозина были прочные позиции в Севастополе, Симферополе и ряде других городов полуострова. Мы предложили: давайте организуем визит семьи Романовых в Крым. Флот на рейде, народ шпалерами… Использовать эмоциональный подъем, чтобы быстро провести референдум и восстановить в Крыму монархию. Дескать, в 1920 году Белая Россия эвакуировалась отсюда — из Крыма, сюда она и возвратится. Авантюра? Вне всяких сомнений. Но все «смены декораций» в истории были на каком-то этапе авантюрами чистейшей воды. Это уже потом они становились хрестоматийными сюжетами отечественной истории.
Идея наша понравилась. Мы предприняли кое-какие шаги в этом направлении, связались с Москвой. Неожиданно в прессе появляется сообщение, что МИД Украины предупреждает: в случае визита в Крым «царской семьи» украинские власти не гарантируют личную безопасность Марии, Леониды и Георгия. Что-то в этом роде. Дамы испугались и сразу же дали «отбой». Так что вино «Крымская монархия» осталось не откупоренным, хорошего штопора под рукой не оказалось. На самом деле, все было к лучшему, — заключает Павел Анатольевич.
… «Придворные» льстецы сравнивают Марию Владимировну то с Екатериной II, то с Императрицей Елизаветой Петровной, дочерью Петра Великого. Но обе эти дамы имели авантюрный склад характера, который позволил им переломить негативную для каждой из них ситуацию. Да, они могли проиграть и жестоко поплатиться! Но обе рискнули и — победили! Мария же Владимировна (или «Мария I», как ее называют «паркетные» монархисты) и Леонида Георгиевна ориентировались только на власть, на чиновников. Если точнее, на президента Ельцина и его ближайшее окружение.
Хотя, если послушать Леониду Георгиевну, то можно было подумать, что только одно ее присутствие в корне меняло мировоззрение того или иного человека. Вот один из ее рассказов, без каких-либо купюр. Судите сами…
«Недавно я ездила на пароходе по Волге, и там произошел интересный случай. Капитан в первый день пришел ко мне и сказал, что хочет предупредить, что он — коммунист. Я ответила: «Раз вы верите в это — что ж поделаешь…» На второй день он говорит мне: «Вы знаете, я, кажется больше не коммунист». На третий — я включила «Боже, царя храни!», а на пароходе подняли национальный флаг».
В 1993 году «романтический» период заканчивается. Начинаются суровые будни обслуживания режима. На выборах в Государственную Думу 1-го созыва (декабрь 1993-го) Леонида Георгиевна в Париже, а Мария Владимировна в Мадриде агитируют и голосуют за тогдашнюю партию власти — «Демократический выбор России» автора Шоковой терапии Егора Гайдара.
1 июля 1993 года в Колонном зале Дома Союзов состоялся торжественный прием по случаю приезда в Россию Леониды Георгиевны, Марии Владимировны и Георгия. Он стал кульминацией «царского тура» и как бы подводил итог увеселительной поездки по Волге. На самом же деле, под видом встречи с «кирилловичами» была устроена презентация транснациональной казачьей корпорации «Континент-VI» и акционерного общества закрытого типа «Русское Золото».
На приглашении с золотым тиснением стояла подпись — Дёмин Александр Павлович. Ужель тот самый? Он, родимый. Для тех, кто не знаком с уголовной хроникой, сообщаем, что «казачий генерал» Дёмин являлся давним клиентом правоохранительных органов, имел судимость по статьям 153-й и 175-й УК РСФСР (должностной подлог). Разводчик был тот еще! Седоусый, представительный.
В 1994 году Дёмин объявит о создании «Союза казачьих формирований» (СКФ) и будет избран Верховным атаманом со званием «генерал-полковник». 15 февраля 1997 его задержат в аэропорту «Шереметьево-2». При личном досмотре у него будет обнаружено 82 камня, «которые сам задержанный назвал топазами и намеревался вывезти в Англию как образцы для одной из лондонских фирм, но без сопутствующих документов».
Встречаясь с Александром Павловичем Дёминым, «царицы» сделали сильный, ничего не скажешь, ход!
Тогда же, в Колонном зале, Мария Владимировна вручила «погоны» трем верным соратникам г-на Дёмина по «Континенту-VI». Среди них была такая колоритная личность, как Валерий Кобзев — «генерал-лейтенант» от казачества, он же «князь» Тундутов. Рассказ о нем — настоящая криминальная сага, которую, право, стоит поведать.
Валерий Кобзев родился в 1947 году в астраханской деревушке Красный Яр. Тянуть лямку ему выпало в Погранвойсках, в Хабаровском крае. Оставшись на сверхсрочную службу, он через некоторое время получил звание прапорщика. Однако в армии надолго не задержался — как нарушителя воинской дисциплины Кобзева разжаловали и отправили на «гражданку». Носить погоны бывшему пограничнику понравилось, и он поступил на службу в хабаровскую милицию.
Уже будучи студентом ВЮЗИ, Кобзев получил звание лейтенанта и должность следователя УВД, но… попался на краже вещественных доказательств. Проворовавшегося милиционера осудили на четыре года лишения свободы.
В начале 1990-х Кобзев объявился в качестве одного из атаманов Астраханского казачьего войска. Стоит ли удивляться, что и здесь он надолго не прописался. Совершив ряд финансовых махинаций, атаман скрылся и в 1993 году объявился в Москве. Здесь-то он и создал транснациональную казачью корпорацию «Континент-VI».
В одном из документов собственного изготовления Кобзев значился «генерал-лейтенантом Службы внешней разведки», в другом — «контр-адмиралом». Одновременно Кобзев получил от Союза казачьих войск России и Зарубежья патент на офицерское звание и стал «полковником». Генеральские же погоны он, как уже говорилось, получил из рук Марии Владимировны.
Зато как использовал — любо-дорого было смотреть! В генеральском мундире Кобзев приходил к коммерсантам и предлагал им целый ряд посреднических услуг: от получения льготных кредитов до выгодного размещения финансовых средств. По данным милиции, в качестве аванса за свои услуги «генерал» брал небольшие суммы в валюте, совсем немного — в пределах нескольких тысяч долларов.
Только предпринимательской деятельностью «генерал» не ограничился. В частности, одной из главных задач «Континента-VI» он провозгласил помощь правоохранительным органам в борьбе с мафией. С этой целью на бумаге был создан «боевой казачий» легион, бросивший вызов уголовникам всех мастей.
Поймать мошенника удалось только в конце апреля 1996 года. На его след вышли сотрудники ФСБ и ГУОП. За Кобзевым-Тундутовым было установлено наружное наблюдение, и 20 апреля он был задержан на автозаправочной станции, расположенной на Ярославском шоссе. Когда иномарка «генерала» остановилась возле АЗС, ее немедленно окружили бойцы спецназа, которые отобрали у «князя» пистолет ТТ, а его самого доставили куда следует.
Несмотря на то, что Кобзев был в гражданской одежде, при задержании он вел себя как настоящий генерал. Сначала накричал на спецназовцев — «Кого берете, я же генерал!», а в отделении милиции, куда его доставили, пообещал уволить всех.
«Париж стоит обедни», — сказал французский король Генрих IV, когда ему, чтобы получить престол, пришлось перейти из протестантизма в католичество. «Кирилловичи», желая добыть искомое, поступили проще, — они просто отобедали, но зато, черт побери, в какой компании!
Пожалуй, наиболее точную оценку поступкам Леониды Георгиевны дал еще в январе 1984 года известный эмигрантский общественный деятель и руководитель Российского Имперского Союза-Ордена К. К. Веймарн. По его мнению, «самым агрессивным лицом», добивающимся признания особых прав, «был не так сам кн. Владимир Кириллович, как его жена, старающаяся ЛЮБЫМ способом завладеть престолом для своей дочери…»
Леонида Георгиевна появилась на свет 23 (6 октября) 1914 года в Тифлисе, в семье предводителя Душетского уездного дворянства Тифлисской губернии, князя Георгия Александровича Багратион-Мухранского и Елены Злотницкой — дочери линейного контролера Владикавказской железной дороги Чеслава Сигизмунда Злотницкого. Таким образом, она принадлежала к Мухранской ветви царствовавшего до 1801 года Дома Багратионов — ветви, отделившейся от царствующих Багратионов в XVII веке, которая владела «Мухранским уделом».
Нужно отметить следующее обстоятельство: в нынешней Грузии и сегодня проживает законный глава Дома Багратионов Царевич Нугзар Петрович Багратион-Грузинский, прямой потомок последнего грузинского Царя Георгия XII.
Следовательно, Леонида Георгиевна со стороны отца происходит даже не от царствовавшей в Грузии Династии Багратионов, а от одной из линий, представители которой никогда не занимали престол единой страны.
В 1921 году после свержения меньшевистского правительства Ноя Жордании семья Георгия Багратион-Мухранского выехала за границу, однако в 1923 году они неожиданно вернулись обратно в красную Россию. В 1931-м семья с помощью Максима Горького отбыла из Советского Союза в Константинополь.
Леонида выросла во Франции, где в 1934 году вышла замуж, в Ницце, за американского финансиста Самнера Мура Кёрби (Sumner Moore Kirby). Это к вопросу о соблюдении «кирилловичами» законов о престолонаследии. У мистера Кёрби это был уже третий брак. Предыдущие его жены — уроженка Цинциннати Дорис-Ленди Вейленд и русская эмигрантка из Санкт-Петербурга Валентина Вагнер, дочь бывшего музыканта оркестра Мариинского театра Конрада Вагнера.
От Кёрби в 1935 году родилась дочь Елена. В 1937 году супруги расстались, оформив развод и содержание в Ницце. Самого финансиста ждала печальная судьба: живя во Франции, он был арестован, вывезен в Рейх и 7 апреля 1945 года умер в концлагере Бухенвальд.
С началом Второй Мировой войны друзья помогли Леониде Георгиевне с дочерью Еленой уехать в Испанию. Там в 1946 году гражданка США миссис Леонида Кёрби познакомилась с князем Владимиром. К тому времени он потерял обоих своих родителей. Оккупация Франции застала его в Сен-Бриаке. В 1944 году немецкие власти настоятельно предложили ему переехать в Париж, а потом и в Рейх. Там Владимир избрал местом своего пребывания Аморбах.
После окончания войны при помощи офицеров французского Иностранного Легиона, избежав ареста советскими оккупационными властями в Австрии, через Швейцарию Владимр Кириллович выехал в Испанию, где жила его тетя Инфанта Беатрис. Там его старались приобщить к испанским традициям и взяли на содержание.
Такова предыстория встречи Владимира и Леониды. Они познакомились в начале 1948 года в доме греческого консула Лившуца. Леонида и ее брат Ираклий, объявивший себя «Грузинским Царем», предоставила в его распоряжение свой автомобиль, а Ираклий занялся введением князя Владимира в дома своих именитых знакомых, у которых ежедневно были приемы и празднества. Консул Лившуц устроил Владимир Кирилловича на фиктивную, но высоко оплачиваемую должность директора в одном из крупных предприятий.
13 августа 1948 года в канун Успенского поста они тайно обвенчались. Надо отметить, что епископы Русской Зарубежной Церкви не дали благословения на этот брак, и претенденты на российский Престол были вынуждены венчаться тайно не в русской, а в греческой церкви св. Герасима, находившейся в Швейцарии.
Ее Королевское Высочество Инфанта Беатриса и Великая Княгиня Елена Владимировна (родная тетка Владимира Кирилловича), узнав о совершившемся отъезде и его причине, приняли меры, чтобы не допустить этот брак. Однако было уже поздно…
Владимир Кириллович будет позже объяснять этот странный, на первый взгляд, поступок в «наивной» традиции: «Тогда в Мадриде не было православной церкви (!!! — Ф. Б.). Ближайшая была в Лозанне (Швейцария), поэтому мы поехали туда». Вот так закладываются мины замедленного действия…
После этого конспиративного брака почти все Члены Российского Императорского дома порвали свои отношения с Владимиром Кирилловичем. Исключение составил его дядя — Великий князь Андрей Владимирович, сам женатый на балерине Матильде Кшесинской. Что же касается мадридской русской колонии, то она прекратила с ними всякие отношения, считая, что Леонида Георгиевна никак не может называть себя «великой княгиней».
После конспиративного брака князь Владимир лишился поддержки многих монархических организаций. Связь с ним фактически прекратилась, так как Леонида контролировала телефонные звонки к нему и присутствовала при всех встречах. Она решала, кого допускать, а кого нет.
10 / 23 декабря 1953 у Владимира Кирилловича и Леониды Георгиевны родилась единственная дочь — Мария… Их единственный внук — Георгий, появившийся на свет в 1981 году от принца Прусского Франца-Вильгельма Гогенцоллерна.
Еще при его рождении князь Василий Александрович, тогдашний председатель Объединения членов рода Романовых, опубликовал заявление: «Счастливое событие в прусском королевском доме не имеет отношения к Романовым, поскольку новорожденный князь не принадлежит ни к Русскому Императорскому дому, ни к роду Романовых». В европейских генеалогических справочниках Георгий числиться рядом с отцом — соответственно, в Гогенцоллернах.
В самом авторитетном среди монарших Династий «Готском альманахе», в списке наследников российского престола Леонида Георгиевна и ее потомки не значатся.
Через пять лет после его рождения принц Франц-Вильгельм отчего-то развелся с Марией и предпочел больше никогда не видеть отпрыска. По этому поводу в эмигрантской среде говорили разное, однако мы не будем тиражировать слухи, а только обозначим сам факт.
Георгий учился в школах Франции и Испании, в Оксфорде. Возмужав, обретался в Европарламенте, затем стал клерком в офисе вице-президента Еврокомиссии и комиссара по транспорту и энергетике Лайолы де Паласио в Брюсселе, а затем кавалер «ордена св. Анны» господин Стржалковский пристроил его в «Норильский никель».
В Нахимовское военно-морское училище «цесаревич Георгий» в свое время так и не поступил. Зато сколько было говорено об этом!
В своих мемуарах Леонида Георгиевна рассказывает о коммерческой хватке своей Семьи. Вот, например, что она сообщает о своем брате Ираклии: «…Во Франции жили уже бабушка и тетя, которые после гибели дедушки некоторое время оставались у нас, а потом папа отправил их в Ниццу, и они обосновались там. Брат переехал к ним и поступил учиться. Мы посылали ему раз в месяц два килограмма икры, которую он продавал, и на эти деньги жил и учился».
Икра, отнюдь не баклажанная, или кабачковая регулярно проступала… из Советской России!
Опыт пригодился Ираклию в конце 1940-х годов. Живя в Испании, он участвовал в афере по продаже контрабандных автомобильных двигателей. Как именно? Князь подделал документ: вместо двух моторов написал «двести». Скандал был грандиозный. Разгневанный генералиссимус Ф. Франко выслал предприимчивого потомка Багратидов из страны.
В России Семья икорным бизнесом не занималась, но переключи-лась на сопутствующий национальный продукт — водку.
Осенью 1996 года «молодой реформатор» Борис Ефимович Немцов (нынешний завсегдатай Болота имени Сахарова) проводил в Нижнем Новгороде Всероссийскую промышленную и художественную выставку «Будущее России». По замыслу ее организаторов гвоздем программы должно было стать награждение «смирновской» водки.
Ранее, 18 июля 1996 года, «Ее Императорское Высочество Великая Княгиня Леонида объявила, что компания «РIERRE SMIRNOFF» получит официальный герб, свидетельствующий о праве компании, производящей известную водку Smirnoff, именоваться «Поставщиком Царской Семьи».
«На Всероссийской промышленной выставке, проходившей сто лет назад, Государь Николай II удостоил П. А. Смирнова императорской награды. В этом году мы празднуем столетие ярмарки и отмечаем преемственность традиций качества и добротности, отличающих компанию «РIERRE SMIRNOFF» в России», — сообщила Леонида Георгиевна.
В свою очередь, Сьюзан И. Мюрей, президент компании «РIERRE SMIRNOFF», рассыпалась в ответных любезностях: «Для нас эта награда — большая честь и признание не прекращавшихся на протяжении многих десятилетий усилий, направленных на разработку высококачественной водки Smirnoff и ее превращение в самую популярную в мире марку высококачественной водки. Тем более почетно получить эту награду из рук Великой Княгини на Нижегородской ярмарке».
Такая вот идиллия. В стране шла тогда жесткая конкурентная борьба между импортной «смирновкой» и отечественной продукцией «Торгового Дома потомков П. А. Смирнова», возглавляемого Борисом Смирновым, а в это время Леонида Георгиевна демонстративно участвовала в коммерческом проекте американцев. Тут уж, извините, не до патриотизма. Хотя деньги не пахнут, разве что водкой Smirnoff.
А газета «Вечерний Саранск» взяла и рубанула правду-матку, сопроводив свой фотоматериал такой подписью: «Часть денег за рекламную кампанию Леонида Георгиевна получила в главном банке Нижегородчины».
Прошло два с лишним года, и в декабре 1997-го в Париже прошла презентация тульских ликероводочных изделий, организаторами которой выступили АО «Туласпирт», торговый дом «Туласпирт» и торговое представительство России во Франции. Вкусив наших изделий, парижские знатоки сошлись во мнении, что русская водка по-прежнему неподражаема, бальзамы и настойки хороши и что все представленное великолепие непременно должно появиться на прилавках французских магазинов.
Парижскую презентацию почтила своим присутствием и Леонида Георгиевна, которая, как было сообщено, «весьма ревностно относится ко всему русскому». Царственная особа тоже осталась весьма довольна качеством исконно русского продукта. Но, в отличие от компании «РIERRE SMIRNOFF», тульские производители водки почему-то не стали «Поставщиками Двора…» О причинах остается только догадываться.
Второй этап — уже не «романтический», а исключительно прагматический, без каких-либо сантиментов, относится к началу 1995 года. В июне Леонида Георгиевна обратилась с пространным письмом к генералу Александру Коржакову («в развитии нашей содержательной беседы»), в котором выставила условия, на которых Семья была готова возвратиться на историческую Родину: «гостевой дом в Санкт-Петербурге или Москве, или же в непосредственной близости от них».
«Обретение соответствующего статуса и необходимых условий жизни в России, — сообщала Леонида, — существенно повысило бы авторитет Российского Императорского Дома не только в глазах наших соотечественников… но и со стороны зарубежных правительственных, общественных и деловых кругов, внимание и интерес которых к нашей Семье неизменно усиливается. Именно на эти круги мы серьезно рассчитываем, когда планируем целый ряд конкретных акций для поднятия престижа того курса, который проводит наш Президент…»
В конце мая при «ведомстве Коржакова» стала действовать группа под руководством пресс-секретаря Службы безопасности президента (СБП) Андрея Олигова. В ее задачу входило, судя по всему, изучение перспектив «монархического проекта», и, в случае положительного отзыва, проведение мероприятий по его развитию в нужном направлении.
Начиная переговоры, Семья рассчитывала, что президент Ельцин своим указом признает Марию Владимировну наследницей Российского Императорского престола со всеми вытекающими последствиями.
Со своей стороны, Коржаков, по имеющейся информации, был готов предоставить дом, «экипаж», постоянную охрану, некоторое со-держание. И этим ограничиться. Взамен же «кирилловичи» должны были следовать в политическом фарваторе шефа СБП.
Летом 1995 года на III Всероссийском Монархическом съезде в Москве был реорганизован Высший монархический совет. Его не удалось (по понятным причинам) зарегистрировать в Министерстве юстиции, и позднее дивным образом возник одноименный благотворительный фонд. Учредителями ВМС выступили глава Российского Фонда культуры Никита Михалков, писатель (ныне покойный) Владимир Солоухин, князь Зураб Чавчавадзе и Сергей Скоробогатов.
Главным бухгалтером фонда стал… сотрудник СБП Алексей Милованов. Расчетный счет был открыт в коммерческом банке «Девиза» (президент — Косарев Дмитрий Иванович). Что ж, правильно. Как говорят циники, кто девушку ужинает, тот ее и танцует. И при этом контролирует финансовые проводки, экономическую сторону проекта в целом.
Но что-то не сложилось в этой комбинации. В октябре 1995 года Леонида Георгиевна девять дней впустую провела в Москве, ожидая решения по интересующему ее вопросу. Что характерно: на этот раз «вдовствующая императрица» остановилась в «Президент-отеле». Особняк же на Воробьёвых горах был задействован в сентябре 1995 года, во время перезахоронения останков Великого князя Сергея Александровича, градоначальника Москвы, убитого в 1905 году эсером Каляевым.
Траурные мероприятия проводились в Кремле «кланом Вадима Лопухина» (тогдашний вице-предводитель Российского дворянского собрания), связанным с мэром Лужковым. Последний присутствовал на церковной панихиде в Успенском соборе.
11 октября планировалась долгожданная аудиенция у президента Ельцина. Согласно жанру политического детектива, встреча сия должна была произойти как бы на нейтральной территории — во время презентации Кабардино-Балкарии, в московском представительстве этой республики. Опять же в соответствии с лихо закрученной интригой, президент не дождался гостьи из Парижа — так получилось, понимаешь, и отправился… чуть ли не на футбол, оставив вместо себя супругу Наину Иосифовну и шефа МВД Анатолия Куликова.
В эти же дни наблюдатели отмечают явную опалу личного секретаря Семьи Александра Радашкевича. На предполагавшуюся встречу с Ельциным его просто не взяли, и он все это время просидел в машине.
В апреле 1996 года Александр Радашкевич ушел в отставку «по собственному желанию». После его ухода отмечается явная деградация в работе «министерства двора», хиреет переписка, да и само качество немногих документов, выходящих за подписью «монарших» особ, не выдерживает какой-либо критики.
1996 год — год «битвы вялых гигантов» за президентское кресло. Оживились и господа паркетные монархисты. В узком кругу лиц, приближенных к «императрицам», возникла свежая идея: создание широкого общественного движения монархического толка в поддержку президента Ельцина. И, естественно, под прямым (но негласным) контролем генерала Коржакова.
В январе-апреле 1996 года в Париж дважды вылетали Зураб Чавчавадзе и Алексей Милованов. И хотя содержание бесед неизвестно, но предпринятые Леонидой Георгиевной действия не оставляют сомнений, о чем, собственно говоря, шла речь. Так, например, в Париже под патронажем Леониды возник Комитет поддержки Бориса Ельцина.
В конце мая 1996 года «вдовствующая императрица» в 34-й раз посетила Россию.
«У меня намечено немало встреч, — пояснила Леонида Георгиевна, — и не только в Москве, а и в Кемерово, Белгороде. В эти дни я много общаюсь с простыми людьми и стараюсь убедить их в том, что Борис Ельцин — настоящий русский человек. Я хорошо с ним знакома и могу засвидетельствовать: он искренне любит Россию и не желает ей зла. Он не побоялся бросить вызов коммунистической системе, возвратил россиянам историческую правду, религию. Благодаря ему в России проводятся реформы. Можно свободно говорить. Свободно ездить друг к другу в гости. Конечно же, проблем немало. Но каждый раз, приезжая в Россию, я убеждаюсь, что она все крепче становится на ноги и обретает черты цивилизованного государства».
Общение с «простыми людьми» — это, конечно, дело полезное. Видимо, пообщавшись с подобного рода «народом», Леонида Георгиевна сделала потрясающий вывод относительно общего благосостояния жителей страны.
Журналистка Зоя Ершок откликнулась на эту тему со страниц «Новой газеты»: «Приехала в Москву, включила телевизор. А в телевизоре долго-долго берут интервью у великой княгини Леониды Романовой… Вдруг слышу, как она говорит: «Вообще-то я объездила всю Россию и скажу, что бедные люди в провинции живут лучше, чем в Москве».
Что ж, у каждого свой круг общения: и в Москве, и в провинции. Главное, чтобы костюмчик сидел…
В Москве, между тем, началась избирательная лихорадка. В предчувствии сладенького активизировались и «кирилловцы». 19 мая 1996 года, то есть накануне очередного приезда Леониды, «Московский комсомолец» опубликовал интервью с секретарем Высшего Монархического Совета Сергеем Скоробогатовым под заголовком «За царя Бориса, Родину и Веру». Господа поспешили отметиться, подчеркнуть свою лояльность властям!
О продолжении контактов с Коржаковым свидетельствует и заявление для прессы, основная мысль которого — поддержка озвученной шефом СБП идеи переноса президентских выборов. В это же время четыре ответственных сотрудника СПБ получили наградные вензеля «государыни Марии» (так называемые «шифры»).
В свою очередь, генерал Коржаков принципиально решил вопрос с постоянной резиденцией. На роль «Зимнего дворца» подобрали госдачу в поселке Калчуга под Москвой (Одинцовской район), принадлежавшую в свое время сталинскому наркому Анастасу Микояну. А незадолго до описываемых событий там останавливалась чеченская делегация во главе с Масхадовым, прибывшая в Москву на переговоры с Ельциным.
Дачу отремонтировали. Однако скоропостижная отставка генерала Коржакова спутала все карты.
Накануне нового 1997 года состоялся «акт приемки объекта»». Группа сотрудников президентской администрации весело отпраздновала здесь наступавший «Год свиньи».
Эстафетную палочку подхватил Анатолий Чубайс, лисой перебежавший дорогу всесильному шефу СБП и сделавший все, чтобы похоронить «монархический проект». Теперь же, когда Коржаков оказался в опале, можно было попользоваться оставшимся от него наследством. Так «кирилловичи» пошли по рукам (в переносном смысле, конечно).
Однако подробности проекта стали достоянием широкой общественности. Противники «реставрации» организовали утечку информации, использовав авторитетную английскую газету «Дейли телеграф». Скандал разразился отменный. И пошло-поехало!
Журнал «Bunte» (ФРГ) информировал своих читателей в № 4 за 1997 год: «Когда не получается с демократией, должен прийти король. Например, в России. Президент Борис постоянно болен, рубль ничего не стоит, зима холодная, будущее серое. Решить проблемы должен 15-летний толстенький пацан. Георгий Романов, пра-пра-правнук царя Александра ждет царский трон. Кто за этим стоит? Начальник штаба Ельцина Анатолий Чубайс. Он хочет дать России новую национальную идеологию посредством конституционной монархии. Русская аристократия в восторге, бульварная пресса по всему миру — тоже».
Газета «The Moscow Times» в те же дни опубликовала статью «Будет ли Ельцин в России разыгрывать монархическую карту?», в которой была высказана мысль, что чубайсовские разработки «русской национальной идеи» могут являться своего рода пробным шаром тестирования общества.
Кремль пытался опровергнуть появившиеся сообщения, утверждая, что «пресс-служба президента никакого подобного указа в печать не выпускала». Но шила в мешке не утаить. То, что знают двое, знает и свинья.
Достоянием гласности стал план, разработанный в строгой секретности авторами проекта. На 18-29 июня был намечен визит в Россию Марии, Леониды и Георгия. Предполагалось посещение Академии Генштаба и Конституционного суда. Затем — в Кострому, где в Ипатьевском монастыре, откуда началась династия Романовых, «цесаревич» Георгий торжественно принесет присягу «на верность России, православной Вере и Российскому Императорскому Дому».
В царской России такую присягу должны были давать наследники престола, когда они достигали династического совершеннолетия, то есть когда им исполнялось шестнадцать лет.
Туристическое агентство «Калевти» даже разработало тур «Россия державная». Хотите посмотреть на процедуру «восстановления монархии», почувствовать дыхание истории, — нет проблем: платите всего 330 долларов, и вы, можно сказать, окажетесь в свите «Их Императорских Высочеств».
Предполагалось, что в Москве Семью встретит первый вице-премьер Борис Немцов, который и далее будет состоять при отроке Георгии в качестве своего рода «кремлёвского дядьки».
Осуществлением проекта непосредственно занимался советник Немцова и старый его знакомец по Верховному Совету России и Российскому христианско-демократическому движению (РХДД) Виктор Аксючиц. В апреле 1997 года, выступая перед собранием активистов Союза православных граждан, он выдал страшную государственную тайну, заявив: «Немцову поручено подготовить проект указа президента о признании официального государственного статуса Российского Императорского Дома. Это дело он перепоручает мне».
Но православно-монархическая общественность быстро раскусила, что к чему, и выступила против подобного рода «реставрации», не имеющей никакого отношения к действительному восстановлению монархии в России. Олигархам требовалось прикрытие своему режиму, и «монархический проект» подходил как нельзя кстати.
Подписание указа не состоялось. Как не состоялась и церемония принесения присяги «цесаревичем» Георгием. Нет, присяга все-таки была принесена, но не в России, а на земле обетованной — в Израиле, в Иерусалиме! Клятву «цесаревича» принял иерусалимский Патриарх Диодор 9 апреля (на Страстной неделе) 1998 года.
Сопровождал Семью князь Зураб Михайлович Чавчавадзе. Именно он, по его же собственным словам, был «официально уполномочен» Марией Владимировной и Леонидой Георгиевной вести переговоры с Кремлём и Белым домом о получении «кирилловичами» официального статуса.
…Было вынесено Евангелие и «цесаревич Георгий» по-русски прочитал текст присяги. В ответ Патриарх Диодор сказал по-гречески: «Я буду молиться о том, чтобы как можно скорее ты прочел присягу уже в момент своей коронации».
Известие сие повергло в шок еще остававшихся в России искренних «кирилловцев». Говорить дальше было не о чем, все точки над «i» — расставлены. Присяга в Иерусалиме поставила логическую точку на притязаниях этого семейства. Это тоже самое, если бы, к примеру, наследник болгарского престола приехал в Москву, чтобы Святейший Патриарх Алексий II благословил его «на службу Болгарии».
События с погребением «екатеринбургских останков» окончательно свели на нет какое-либо влияние потомков Владимира Кирилловича. Кризис жанра был налицо. Еще в начале 1998 года некоторые царственные особы Западной Европы, экс-короли и принцы получили в Мадриде конверты, в которых лежал сложенный лист бумаги, украшенный гербом Российской Империи.
«Правительство России сообщило нам, — говорилось в письме, — о решении захоронить в соборе Св. Петра и Павла в семейном некрополе останки Николая II и его семьи. По этому торжественному поводу Мы в качестве главы Российского Императорского Дома сообщаем вам, что религиозная церемония в память моего горячо любимого кузена и предшественника Императора Николая II и Его семьи состоится 28 февраля этого года… Мы надеемся, что Вы примете участие в церемонии. Мария».
Трудно сказать, чего здесь больше, цинизма или глупости. Вот так, попросту объявить Николая II своим «любимым кузеном и предшественником», — это уже слишком.
Когда стало ясно, что идея захоронения «царских останков» вызвала неоднозначную реакцию в обществе, когда православно-монархическая общественность выступила с резким осуждением этой затеи, когда, наконец, стало известно, что Святейший Патриарх Алексий II и Борис Ельцин решили не присутствовать на мероприятии, — вот тогда «кирилловичи» заметались.
Решено было отправиться не в Санкт-Петербург, а на панихиду в Сергиев Посад, «чтобы поддержать Патриарха».
Такое ренегатство вызвало раздражение в Белом доме на Краснопресненской набережной. Виктор Аксючиц назвал поведение Леониды Георгиевны неадекватным. «Свои планы она меняет довольно часто, — пояснил он. — Возможно, это не последнее решение. Мы, конечно, были бы рады, если приехали все. Но чье-либо отсутствие абсолютно не нарушит планов церемонии».
Но Ельцин-то на похороны в последний момент все-таки поехал! Ничего не оставалось и Леониде Георгиевне, как отправиться в Петропавловский собор, где она, по сообщению ИТАР-ТАСС, пусть с опозданием на целый месяц и в обстановке секретности, но все же «преклонила колени у могилы русского императора».
«Я бы приехала на их похороны 17 июля, но не могла пойти против воли Патриарха», — заявила она.
Вот кто, оказывается, «стрелочник» в этой интрижной истории — Святейший Патриарх! Однако, как справедливо заметил по этому поводу издающийся за океаном «Имперский Вестник», «при столь жертвенной преданности «мнению Церкви» никто еще не видел, чтобы это семейство хотя бы раз полностью отстояло церковную службу. Обычно их хватает минут на двадцать, после чего они «выходят к народу»… Недавно это отметил на пресс-конференции даже управляющий делами Московского Патриархата архиепископ Сергий».
Итак, на протяжении почти десяти лет жители России лицезрели двух смуглых дородных дам и мальчика, которого бабушка по-семейному звала Гоги, олицетворявших собой, ни больше ни меньше, Российский Императорский дом.
Пока дело не вышло на государственной уровень и чуть не закончилось «восстановлением» монархии, на суть вопроса — права на престол — общество взирало с видимым равнодушием. Споры по этому поводу не выходили за пределы монархических собраний. А зря! Ведь нужно знать, с кем имеешь дело. Когда же стало припекать, — в прессе подняли крик.
Можно сколь угодно выслушивать доводы с той и другой стороны, но вот решение канадского суда, разбиравшего это дело — вердикт оказался не в пользу «кирилловичей»
События развивались следующим образом. В 1985 году к ответственности по обвинению в клевете был привлечен житель Монреаля Константин Константинович Веймарн, начальник Российского Имперского Союза — Ордена (РИСО). Основой для иска послужила его брошюра «Истинное возрождение и реставрация», выпущенная в свет в 1984 году. Иск был возбужден еще самим князем Владимиром Кирилловичем.
В июне 1996 года на процессе в одном из залов монреальского Дворца юстиции истцами выступали Мария и Леонида. Как следовало из заявления «кирилловичей», клеветническими они считают следующие утверждения автора брошюры. «В 1948 году, — пишет Веймарн, — кн. Владимир Кириллович тайно женился на кн. Леониде Георгиевне Багратион-Мухранской в греческой церкви в Швейцарии. Леонида Георгиевна была замужем гражданским браком за американцем Кирби и через год с ним развелась, имея от него дочь — Елену Кирби. Ее мать — урожденная Злотницкая из Тифлиса. Известно, что Злотницкие, жившие в Тифлисе, были евреи…»
Вывод г-на Веймарна был такой: «кирилловичи» не имеют никаких прав на Российский престол.
На суде никого «из царей» не было, и их интересы представлял известный в Монреале адвокат мэтр Эмиль Кола. Его клиенты требовали в качестве компенсации за моральный ущерб 100 тыс. долларов, которые они планировали потратить на благотворительные цели в России, и 1 млн. долларов на возмещение судебных издержек и других затрат, а так же публикации опровержения в двух ведущих монреальских газетах — «Газетт» и «Пресс».
Судья Клод Телье изучал представленные ему материалы в течение четырех месяцев и 29 октября 1996 года вынес свое решение, изложенное на тридцати восьми страницах. На основании этого решения дело против Константина Веймарна было прекращено, кирилловская ветвь династии Романовых оказалась в проигрыше.
К слову сказать, по старой традиции «кирилловской» семьи адвокату Э. Кола даже не выплатили положенный гонорар — зато пожаловали его «императорским орденом Св. Анны» аж I степени.
Теперь мы приступаем к главному — тому самому, из-за чего, собственно говоря, и начался весь этот сыр-бор. Разрабатывая «монархический проект», и Александр Васильевич Коржаков, и «молодые реформаторы» прекрасно знали, чего они конкретно добиваются.
Чего именно? Извольте.
Во-первых, до революции Государю принадлежали «пустые», Кабинетные земли Его Величества на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке. Кто мог подумать тогда, что земли эти насыщены нефтью и газом! В случае принятия закона о реституции вопрос о переделе собственности привел бы, естественно, и к переделу власти в России. Каково бы пришлось тому же «Газпрому»?
Напомним, что царская собственность была национализирована в июне 1918 года, после чего всех Романовых, кого могли достать, расстреляли — под Екатеринбургом, в Алапаевске, Перми и Санкт-Петербурге. Заметим особо: расстреляли только после того, как ограбили.
Кстати, уже 4 марта 1917 года Временное правительство, если говорить и о нем, обращается к вопросу об имуществе Романовых. На заседании был принят ряд принципиальных решений. Прежде всего «Кабинет Его Величества» передали из ведения Министерства Императорского двора в ведение Министерства финансов. О степени важности этого решения говорит то, что «цена вопроса» на март 1917-го составляла 93 453 224 руб.
27 марта последовало важнейшее постановление Временного правительства, согласно которому денежные капиталы, принадлежащие Кабинету «бывшего императора» и состоявшие в распоряжении Кабинета, подлежали зачислению в доход Государственного казначейства. Это были колоссальные суммы.
В результате уже в конце марта 1917-го Николай II и Александра Фёдоровна поняли, что им предстоит серьезнейшее «выяснение отношений» по поводу их собственности с новой «демократической» властью.
В апреле 1918 года в РСФСР было отменено право наследования. Началась национализация частных коллекций оставленных дворцов, да и сами дворцы были объявлены народным достоянием.
О масштабах «изъятий» из императорских дворцов красноречиво говорят следующие бесстрастные цифры: в 1920-1922 гг. только из дворцового и фондового имущества Царскосельских и Павловских дворцов-музеев в Государственный фонд изъяли 55 пудов 24 фунта 74 золотника 45 долей серебра, 5 фунтов 55 лотов 18 долей золота, 3 доли платины.
В середине июля 1918 ода, т. е. всего за несколько дней до расстрела Царской семьи, Совет народных Комиссаров объявил о конфискации и национализации имущества низложенного императора и членов Императорского дома.
Декрет о конфискации имущества низложенного российского императора и членов императорского дома
1. Всякое имущество, принадлежащее низложенному революцией российскому императору Николаю Александровичу Романову, бывшим императрицам Александре и Марии Фёдоровнам и всем членам бывшего Российского императорского дома, в чем бы оно не заключалось и где бы оно не находилось, не исключая и вкладов в кредитных учреждениях, как России, так и за границей, объявляется достоянием Российской Социалистической Советской Федеративной Республики.
2. Под членами бывшего Российского императорского дома подразумеваются все Лица, внесенные в родословную книгу бывшего российского императорского дома: бывший наследник цесаревич, бывшие великие князья, великие княгини и великие княжны и бывшие князья, княгини и княжны императорской крови.
3. Все лица и учреждения, знающие о месте нахождения имущества, указанного в статье 1-й настоящего декрета, обязаны в двухнедельный срок со дня опубликования настоящего декрета представить соответственные сведения в Народный комиссариат внутренних дел. За умышленное несообщение указанных в настоящей статье сведений виновные подлежат ответственности, как за присвоение государственного достояния.
4. Уполномоченные Российской Социалистической Советской Федеративной Республики за границей обязаны немедленно по опубликовании настоящего декрета приложить все старания к получению сведений о месте нахождения имущества лиц, указанных в 1-й статье декрета. Находящиеся за границей российские граждане обязаны представить известные им сведения о местонахождения имуществ, указанных в ст. 1-й декрета, соответственным уполномоченным Российской Социалистической Советской Федеративной Республики.
5. Указанные в статье 1-й имущества, находящиеся в пределах Российской Социалистической Советской Федеративной Республики, кроме денежных ценностей, поступают в ведение Комиссариата внутренних дел. Денежные ценности сдаются в доход казны — в казначейства или в учреждения Народного банка, находящиеся же за пределами республики, в том числе и в заграничных банках, поступают в ведение соответственных уполномоченных Российской Социалистической Советской Федеративной Республики.
После этого в дело вступили уральские большевики.
Принятие Государственной Думой закона о реституции и предоставление Ельциным, на основании соответствующего указа, особого статуса «кирилловичам», — все это давало генералу Коржакову, а затем и Чубайсу ту точку опоры, с помощью которой, образно говоря, Архимед готов был перевернуть землю.
Для возбуждения вопроса о возвращении царской собственности нужны свидетельства о смерти Николая II (в первую очередь) и членов его семьи. И такие свидетельства были выданы, причем первые в июне 1996 года на имя… Леониды Георгиевны, которая по крови — не Романова, а по закону Российской Федерации не является родственницей.
К сведению: в мире сейчас проживает около сорока кровных родственников императора Николая II, носящих фамилию Романовы. «Кирилловичей», именующих себя «Российским Императорским Домом», они воспринимают как самозванцев. Это бы не мешало знать тем, кто принимает Марию Владимировну по городам и весям (в России и ближнем зарубежье) и млеет от неподкрепленных ничем общественных наград, получаемых — подишь ты! — из самих «царских рук».
Во-вторых, согласно нормам международного права, Российская Империя… продолжает до сих пор существовать в качестве государства, временно утратившего свою юридическую дееспособность. Дело в том, что она не была ликвидирована должным образом. В 1927 году Советский Союз вступал в Лигу Наций в качестве нового государственного образования, отказавшись платить по долгам царской России.
Но, как известно, в наследство от Российской Империи остались не только долги, но и движимое и недвижимое имущество, авуары на Западе и Востоке. Наиболее полное исследование по этому вопросу провел профессор МГИМО Владлен Сироткин.
О том, что это дело реальное, свидетельствует ажиотаж во Франции среди держателей облигаций Царского займа 1906 года. Премьер Виктор Черномырдин вроде бы заплатил тогда по «царским долгам» — и, в свою очередь, «подарил» авуары и имущество Российской Империи, находящееся на территории Франции. Однако на это правительство Российской Федерации не имело никакого права.
Почему?
Нынешняя
Эр-ЭФ не является полноценным юридическим правопреемником Российской
Империи. Заплатить по «царским долгам» — то была исключительно добрая
воля российского Белого дома. И ничего более.
Но дело в другом. Важен сам прецедент! Несмотря на давность лет, французские потомки владельцев облигаций русского займа получили свои законные деньги. А это не много ни мало, а аж 400 миллионов долларов.
Что это означает на деле? В случае восстановления полного правопреемства между Российской Империей и нынешней Российской Федерацией, последняя не будет «управлять автомобилем по доверенности». Она получит полное моральное и юридическое право требовать назад свою собственность, находящуюся за границей. Нужно ли говорить, насколько это острый вопрос!
Опять же, существует международный прецедент, когда республики Балтии после развала Советского Союза восстановили «на пять минут» свои довоенные конституции, чтобы завязать, таким образом, нить полного правопреемства. Так что Россия, если сочтет необходимым, то пойдет по проторенной дороге…
Теперь возвратимся к теме нашего расследования. В 1995-1996 годах одним из вариантов сохранения олигархического режима в России рассматривалось установление в стране «конституционно-демократической монархии» во главе с отпрыском кирилловской ветви Романовых — Георгием. Пожизненным регентом должен был стать Борис Николаевич Ельцин.
Тем самым, как в кинокомедии Леонида Гайдая, легким движением руки брюки превращаются… Превращаются брюки…О, пардон! Отменяются всякие выборы и, по сути, ликвидируется республиканская Конституция.
«Реставрация» давала возможность олигархам сохранить за собой власть на очень продолжительное время. Однако довольно быстро стало ясно, что идея с регентством — абсолютно авантюрна и в случае реализации породит не общенациональный консенсус «а ля пакт Монклоа», а еще один масштабный политический скандал, чреватый общегосударственным кризисом.
Кроме того, в 1998 году в России случился дефолт. Авторитет Бориса Ельцина уже ничто не могло спасти, и соблазнительная тема с «регентством» утратила актуальность.
Смерть в мадридской клинике Леониды Георгиевны Багратион-Мухранской, наступившей летом 2010 года, закрыла тему о престолонаследии этой ветви Романовской семьи.
Желание Леониды Георгиевны покоиться рядом с мужем в Великокняжеской усыпальнице Петропавловского Собора Санкт-Петербурга, согласно ее завещанию, оспаривать не стали даже Члены Объединения Рода Романовых. По этическим соображениям, конечно.
Да, в то удушающее жаркое лето ушла из жизни целая эпоха — эпоха, в которой отразились все страшные судьбоносные события прошлого века. Леонида Георгиевна олицетворяла, несмотря ни на что, старую традицию в общении и поведении. И каково ныне наблюдать вульгарное поведение ее дочери Марии и внука Георгия — какой контраст…
Чтобы избежать обвинений в предвзятости, процитирую репортаж «Комсомольской Правды» от 2 июня 2010 года, озаглавленный более чем характерно: «Княгиню Леониду отпели в Петербурге под улыбки дочери».
«…К дочери княгини Леониды, — говорилось в материале, — постоянно подходили люди, что-то говорили, и она им отвечала неизменной улыбкой. Вообще, улыбалась Мария Владимировна много и широко, будто присутствовала не на похоронах собственной матери, а на чьем-то дне рождения. В отличие от нее Георгий был серьезным: он сдвинул брови и застыл, глядя на гроб.
Ее похоронят завтра рядом с мужем, Владимиром Кирилловичем. У обоих на надгробных плитах выбиты титулы императорского дома, в том числе указано, что они — великие князья. И это — тоже причина, почему не приехали многие Романовы. А вместе с ними — представители королевских дворов Европы, хотя они обязаны посещать похороны особ такого уровня. Завтра на церемонии погребения не будет и губернатора Валентины Матвиенко — она ограничилась тем, что прислала венок. Правда, у могилы его пока не видно. Зато там стоят венки от президента Молдовы, председателя Конституционного суда Валерия Зорькина и… потомков ветеранов Отечественной войны 1812 года».
Все, кто непредвзято проанализировали освещение в российской прессе похорон «вдовствующей государыни», обратили внимание на явное отсутствие в Северной столице статусных лиц. Присланные соболезнования тут не в счет. Если бы посчитали необходимым, то пришли бы Все.
Не было и толп народа, которые, как ожидали организаторы, могут не поместиться в соборе. Петербуржцев это печальное событие не тронуло, и оно прошло в семейном кругу. Как было подчеркнуто официальными лицами, эти похороны в Петропавловке — последние! Точка поставлена.
Ныне «государыня Мария» за «благотворительный взнос» жалует разным чиновниками и предпринимателям сувенирную продукцию, именуемую ее «придворными» орденами Российского Императорского Дома. За «особые заслуги» желающие могут получить и аристократический титул — но это уже отдельная статья…
Еще в июне 1975 года племянник Императора Николая Второго, Тихон Николаевич Куликовский-Романов, сообщал в частном письме из своего дома в Торонто (Канада):
«Боюсь, что кн. Влад. Кириллович сейчас попал в смертельную опасность. Он закончил задачу… бросив смятение даже в ряды своих «верноподданных». Бедный «мавр» — давно уже живущий «на порошках и пилюлях» — «сделал свое дело» и его теперь смогут «уйти»… Советам юная «царевна» Мария, да еще при «регентстве Багратионов» — куда занятнее стареющего князя…»
Автор этого письма — не только внук императора Александра III, но еще и Арбитр эмигрантского Высшего Монархического Совета.
«Поверьте, все писалось от чистого сердца, — заключает Тихон Николаевич, — и, вступая с Вами в полемику, хочется одного: показать правду».
Собственно, этим же и руководствовался автор данной статьи. Мы передаем эстафету в руки молодому поколению. И те, кто приходят нам на смену, должны знать, как однажды в России, раздираемой смутой, чуть не установилась бутафорская монархия. А также знать и то, что заявляемая порой форма, даже при всей своей внешней схожести, иногда разительно отличается от Сути. Как удар Благовеста от дребезжащего звука колокольчика.
Фёдор БАРМИН
0
0
