В предыдущем номере мы начали рассматривать вопрос о том, был ли шанс у отечественной монархии привести страну к лучшему варианту развития общества. В заключительной части материала мы попытаемся, обобщив все сказанное, прийти к единому знаменателю.
Русская Америка и русские Гавайи
По площади Российская империя была третьим из когда-либо существовавших государств – после Британской, о которой говорили, что над ней «никогда не заходит Солнце», и Монгольской империй. Максимальной территорией наша страна обладала в середине XIX века – без малого 24 млн. кв. км (по данным на 1866 год). Для сравнения: на текущий момент площадь России составляет чуть менее 17,1 млн кв. км.
Когда говорят о потерянных нами территориях, самой популярной темой, как правило, становится Аляска. Причем настолько же популярным является заблуждение, будто бы Русская Америка была продана еще императрицей Екатериной (в свое время этому поспособствовал текст песни группы «Любэ» - песня давно забыта, а заблуждение осталось). На самом деле, конечно, все было немного по-другому.
Первыми нашими соотечественниками, которые открыли Аляску со стороны Сибири, были члены экспедиции Семена Дежнева (XVII век). Причем существует предположение, что часть мореходов после крушения одного из суден могла высадиться на американском берегу и основать первое поселение Кынговей, к сожалению, нежизнеспособное. Во второй половине следующего – XVIII столетия на Аляске побывал географ Николай Дауркин, который собрал сведения о поселении «бородатых людей», которые «молятся иконам». Как сообщили Дауркину местные жители, это поселение находилось на реке Хеуверен (по разным данным, это современные Юкон, Кузитрин или Коюк). Похожую информацию в 1779 году сообщил казачьему сотнику Ивану Кобелеву старейшина острова Большой Диомид. Также он сообщил о том, что жители упомянутого поселения сохраняют русский язык и письменность, а также имеют богослужебные книги. Значительно позднее, уже в XX столетии, ученым Алексеем Ефимовым были обнаружены данные, подтверждающие, что Кобелев вел переписку с жителями Кынговея, и те жаловались на отсутствие железа.
Также в свое время существовала любопытная гипотеза, будто бы первые русские на Аляске появились еще во времена Ивана Грозного. Толчком к этому послужила находка американскими археологами в 1937 году селения, которое, по их предположению, было основано в XVI веке и принадлежало русским мореплавателям. Считалось, что его основали потомки новгородцев, бежавшие от опричного погрома. Это отчасти перекликается с преданием о том, что в 1570 году беглые поморы основали село Русское Устье в дельте Индигирки (Якутия). Впоследствии, однако, выяснилось, что датировка оказалась неточной, а русское поселение XVI века в итоге отнесли к алеутскому XVIII века.
Интенсивное же освоение Нового Света русскими началось с основанием в 1799 году Михайловской крепости (впоследствии ставшей столицей Русской Америки – городом Новоархангельском). К 1819 году в поселке проживало уже более 200 русских и тысяча туземцев. Были построены начальная школа, верфь, арсенал, различные мастерские. В 1848-м в Новоархангельске был построен православный собор святого Михаила, полностью разрушенный во время пожара в 1966 году и восстановленный по проекту русского архитектора С.Н. Падюкова в 1976-м. Сейчас в штате Аляска проживает небольшое число потомков русских, а доля православных, составляющая, по разным оценкам, от 8 до 10%, является самой высокой в США.
Менее известным фактом является то, что у России были владения и на территории нынешнего штата Калифорния – так называемый Форт-Росс, основанный в 1812 году русским купцом Иваном Кусковым. Формально эта земля принадлежала Испании, однако предприимчивый Кусков купил ее у индейцев. Вместе с собой он привел 95 русских и 80 алеутов, ставших жителями самого южного форпоста русской колонизации Америки.
Однако Крымская война поставила наши колонии в Северной Америке в весьма затруднительное положение, поскольку русская Аляска граничила с британской Канадой. Дела Русско-американской компании шли все хуже, и в 1857 году впервые были высказаны предложения о продаже территорий в связи с опасностью их захвата Англией. Упомянутый выше Форт-Росс был продан гражданину Мексики еще в 1851 году, а в 1867-м Соединенным Штатам была продана и Аляска. Сумма, которую получила Россия за штат, впоследствии охваченный «золотой лихорадкой», составила 7 млн. 200 тыс. долларов. Последняя группа наших соотечественников покинула Новоархангельск, ставший американской Ситкой, в конце 1868 года. Многие сейчас обвиняют тогдашнее правительство в том, что оно, дескать, сильно продешевило и потеряло огромную территорию с большими запасами драгоценного металла. Однако исторически ситуация тогда складывалась, к сожалению, не в пользу русского присутствия на американском континенте. Гораздо более обидной была перспектива насильственного захвата этой территории британцами.
Кстати, было бы несправедливо не упомянуть о том, что в наше время Форт-Росс посещают ежегодно 150 000 человек, а самым значительным событием является День культурного наследия, в программу которого включена православная литургия, выступления фольклорных коллективов, а также показательные стрельбы из исторического стрелкового оружия. Праздник проходит ежегодно в последнюю субботу июля – в 2013 году это 27-е число, следующий день после выхода этого номера газеты. Жители Аляски также не забывают свои корни, названиями русского происхождения типа Василла или Старригавань здесь никого не удивишь, а один из американских ученых не так давно даже высказал мысль о том, что этот штат следует вернуть России. Однако сделать это он предлагал не из лучших побуждений и не из-за любви к нашей стране, а потому, что, по его мнению, Аляска экономически себя исчерпала и больше не приносит Соединенным Штатам дохода.
Также не слишком широко распространенными являются факты русского присутствия в Восточной Африке и даже на Гавайях.
В целях Русско-американской компании, осуществляющей контроль Аляски, имело место и основание русской колонии на острове Кауаи (в русских документах начала XIX века – Атувай) – четвертом по площади острове Гавайского архипелага. В 1816-1817 годах была построена Елизаветинская крепость, однако уже летом 1817-го Кауаи был оставлен русскими.
А в конце XIX века была предпринята попытка русской колонизации французского берега Сомали. В 1883 году некий пензенский искатель приключений Николай Ашинов отправился в православную Абиссинию (ныне – Эфиопия), задавшись целью содействовать сближению этого государства с Российской империей. Эфиопскому негусу (императору) Иоанну он отрекомендовался как представитель российского правительства. Затем, вернувшись в Россию и именуя себя «вольным казаком», Ашинов собрал единомышленников и затеял в 1888 году экспедицию в Абиссинию. Выбрав для пристанища экспедиции заброшенный египетский форт Сагалло на побережье французского Сомали, он окрестил его русским и провозгласил Новую Москву, или станицу Московскую, заодно объявив русской территорию протяженностью «пятьдесят верст по берегу и сто вглубь». Ашиновцы развили бурную деятельность: привили чуждые здесь вишни и черешни, высадили на огородах огурцы и помидоры, а также дыни и арбузы. На территории «русской земли» ашиновцы обнаружили наличие соли, железной руды и каменного угля, а также горячий серный источник. Колонисты построили походную парусиновую церковь имени св. Николая, подняли флаг религиозной миссии и торговый флаг. Однако экспедицию Ашинова, планирующую потом перебраться в Абиссинию, погубили несколько человек, бежавших во французский Обок и показавшие потомкам гордых галлов, где находится русская колония. Вскоре французы прислали эскадру в составе крейсера и трех канонерских лодок. Ашинов получил ультиматум, но из-за незнания языка не воспринял сообщение как угрозу и поприветствовал французского генерала. Эскадра начала обстрел Сагалло, во время которого несколько русских было убито, Ашинов и поселенцы были арестованы, а вскоре их доставили в Россию. На этом и закончилась неудачная русская колонизация Восточной Африки.
Если история с Николаем Ивановичем Ашиновым, безусловно, больше похожа на авантюру, то Русская Америка или Желтороссия, о которой мы писали в прошлом номере, были вполне серьезными и оправданными проектами российского государства, которые, к сожалению, так и не удалось довести до конца. Времена территориальных экспансий прошли, наступили времена глобального политического влияния, которое, увы, современная Россия наращивает весьма медленными темпами. В 1991 году мы окончательно потеряли территории, когда-то входившие в состав Российской империи, затем ненадолго отделившиеся во времена Гражданской войны и постепенно возвращенные новым правительством в качестве союзных республик. Сейчас, оставаясь самым большим по площади государством мира, Россия, по сути, превратилась в осколок некогда могущественной империи, а наше многонациональное население в настоящее время разобщено как никогда.
Национальный вопрос в Российской империи
В этой части нашей статьи мы коснемся одного из самых скользких вопросов современности. Мы уже неоднократно писали о том, что коренное население в нашей стране оказалась в, мягко говоря, невыгодной ситуации. Причем, говоря «коренное население», мы имеем в виду не только русских людей, но и представителей других национальностей, исторически относящихся к России. Тем не менее отрицать того, что русский народ всегда был государствообразующим стержнем в нашей стране, мы также, естественно, не собираемся. Не секрет, что пресловутая западноевропейская толерантность является в том числе отдаленным эхом колониального прошлого, а толерантность американская – эхом работорговли и расовых предрассудков. Западное общество, по сути, платит по старым счетам. В случае же с нашей страной эта модель абсолютно чуждая, так как русские во время территориальной экспансии не выжигали население огнем и мечом, как это делали те же англичане, испанцы, французы, голландцы и португальцы. Со времен освоения Сибири русские жили в пусть и относительном, но все-таки мире с местным населением, предпочитая взаимовыгодную торговлю слепому и жестокому истреблению. Немногочисленные конфликты все же случались, в том числе и во время колонизации Русской Америки, но никогда они не принимали системного характера. И на территории Российской империи не было того позора, от которого сейчас никак не могут отмыться американцы – национальных резерваций.
Что же касается времен советской власти, то, как известно, союзные республики имели массу привилегий по сравнению с РСФСР, а Прибалтика и вовсе была своеобразным «советским Западом» или «советской Европой». Наши соотечественники, перебравшиеся в смутное постперестроечное время на Родину из республик Закавказья и Средней Азии, неоднократно подтверждали в разговорах ощутимую разницу в бытовых условиях «там» и «здесь». В то же время давайте вспомним, что в те времена, которые в бывших союзных республиках обозначаются не иначе как «времена оккупации», на «завоеванных» и «аннексированных» территориях русские почему-то строили города, гидроэлектростанции и заводы, давая достойную работу в первую очередь населению «завоеванных» стран. Так что никакого исторического клейма оккупантов на России и русских нет, как нет и никакой исторической вины.
Теперь снова вернемся к вопросу, который был заявлен в названии заголовка, а именно – к национальному вопросу в Российской империи, монархическом государстве.
Появление иностранцев (именно иностранцев, а не коренных жителей присоединенных территорий) начинается еще во времена Московской Руси, которая нуждалась в иностранных военных специалистах для организации «полков иноземного строя». С началом же петровских реформ миграция иностранцев в Россию (преимущественно из Западной Европы) становится массовой. Причем стоит отметить, что тогда почти всех западноевропейцев называли «немцами». Итальянцев же, к примеру, называли «фрягами». Само славянское слово «ньмьць» означало «человека, говорящего неясно, непонятно» - к ним относились как привычные немцы, так и шведы, датчане, норвежцы и даже англичане с шотландцами.
По состоянию на начало XX века, в последние десятилетия Российской империи, получение подданства иностранным гражданином значительно отличалось от того, будем честны и откровенны, практически бесконтрольного и насквозь коррумпированного процесса, который мы имеем сейчас. Иностранец, желающий получить российское подданство, должен был сначала пройти так называемую процедуру водворения. Для этого вновь прибывший подавал прошение на имя местного губернатора о целях своего «водворения» и роде своих занятий. Затем уже подавалось прошение на имя министра внутренних дел о принятии российского подданства. По истечении пятилетнего «водворения» иностранец уже мог получить подданство по «укоренению» (натурализации), и, соответственно, вместе с этим он получал уже полные права – например, вступать в купеческие гильдии и приобретать недвижимость. Иностранцы, не получившие российского подданства, могли поступать на государственную службу, но исключительно «по учебной части», по горному делу. Еще раз обратим самое пристальное внимание на простой факт – иностранец должен был доказать необходимость получения российского подданства, внятно объяснив преследуемые им цели, а также указать род своих занятий, то есть ту деятельность, которой он собирался заниматься на территории Российской империи и приносить ей пользу. Таким образом, царское правительство ограничивало страну от нежелательных элементов, преследующих непонятные цели.
В российской армии, согласно статистике, общее число русских (к которым причислялись также малороссы-украинцы и белорусы) составляло 86%. Сразу оговоримся, что как таковой статистики по национальности в армии Российской империи не было, а была статистика по вероисповеданию, что дает некоторую погрешность. Тем не менее, как пишут различные источники, в армии не было национализма, так как проблема приема рекрутов из других народов была в лояльности или вероисповедании. Что касается, к примеру, финнов, то они служили только на своей земле, назначать над ними русских офицеров было запрещено, а срок службы был сокращен с 5 до 3 лет. А с 1905 года Финляндия, хоть и входившая в состав Российской империи, но имевшая широчайшую автономию, вместо воинской повинности начинает выплачивать в русскую казну 10 млн финских марок в год.
Не обходилось, конечно, и без перегибов – в плане той же «лояльности», например, когда отдельным национальностям дорога в армию была либо полностью закрыта, либо вводились строгие ограничения. Однако напомним, что нашей задачей и не является идеализация монархической России, мы стараемся оперировать только фактами.
В конце концов, современная Россия значительно проигрывает Российской империи в одном очень важном аспекте – в идее. Не в идеологии, а именно в идее. Будучи многонациональным государством, Российская империя сохраняла именно русский стержень, а также братство русских, белорусов, украинцев и других славянских народов – вспомним, что наши войска в Болгарии ждали как братьев, которые освободят страну от иноземного ига. И не потому, что это было сиюминутно выгодно русскому монарху, а потому что болгары, как и многие другие, искренне верили в дружбу между нашими народами. И, кстати, отсюда проистекает еще один немаловажный факт: у Российской империи были по-настоящему искренние взаимоотношения с отдельными странами в отличие от той же Англии, у которой, как известно, нет друзей, а «есть постоянные интересы».
В Российской империи можно было свободно, не боясь преследования, называть себя «великороссом» или просто «русским» - абсолютно нормальная национальная самоидентификация человека в своей собственной стране. При этом по отношению к остальным национальностям, проживающим в России, это не выглядело «не толерантно». И лозунг «За веру, царя и Отечество!» не был плох. Наоборот, он показывал то, что весь народ Российской империи был спаян идеей веры, личностью главы государства и настоящим, ненапускным патриотизмом.
Так, может быть, действительно нашему разобщенному обществу сейчас нужна подобная идея и подобные лозунги, естественно, переработанные в духе времени? Ведь, к примеру, у тех же Соединенных Штатов Америки, несмотря на их бесконечную удаленность от любых монархий, тоже есть национальная идея и свои патриотические лозунги. Великобритания же, напротив, сохранила свою монархию, и сейчас их королева Елизавета является настоящим национальным достоянием и символом эпохи, как когда-то королева Виктория, а члены королевской семьи являются для жителей Альбиона примером для подражания. Но у нас этим хорошим примерам почему-то, как правило, не придается особого значения, а вместо этого на передний план выдвигается пришедшая оттуда же мягкотелая толерантность в самой ее неприглядной форме – когда терпимость путают со вседозволенностью и потаканием приезжим.
Так был ли шанс у отечественной монархии и заслуживает ли она еще одного? Выводы делать вам, уважаемые читатели.
Сергей САВИНОВ
http://ks-region69.com/statiianalitika/2745-russia-kotoruyu-my-poteryali-2
