![В картинах художника образ Царской России - Святой Руси - Веры Православной]()
Галина Чинякова: "Пока сердца для чести живы…"
Нашу встречу с Дмитрием Шмариным нельзя отнести к обыкновенным. Однажды мой друг, отец Андрей, предложил познакомиться с творчеством своего прихожанина, художника Димитрия. Не желая откладывать, я набрала телефонный номер Творческих мастерских живописи Российской Академии Художеств и попросила соединить с Дмитрием Петровым. У живописца, – по описанию священника, хрупкого молодого человека, неожиданно оказался приятный, звучный низкий голос. Объяснив причину своего звонка, договорилась с Димой о встрече. В назначенный час у метро меня ждал высокий и отнюдь не хрупкий обладатель красивого голоса, в котором я узнала выпускника Академических мастерских Дмитрия Шмарина. «Вы?», – поразилась я. Художник был изумлен не меньше. Оказалось, он тоже дружил со священником Андреем, но … другим. Что делать? Поистине, «нам не дано предугадать, как наше слово отзовется …» – Повеселившись, отправились в Творческую мастерскую. Живопись Дмитрия Шмарина взволновала и пробудила желание сказать о ней небольшое слово.
Дмитрий Александрович Шмарин родился в Москве в 1967 году, отец – коренной москвич, мама происходит из семьи кубанских казаков. По окончании детской художественной школы и МСХШ при Суриковском институте, в 1985 году Дима поступил в МГАХИ им. В.И. Сурикова. Сразу после поступления юношу забрали в армию, и лишь в 1987 году он смог начать занятия в институте под руководством И. В. Шацкого и А. Т. Даниличева. С 1990 года Дмитрий занимался в мастерской В. Н. Забелина. Темой, взволновавшей его в то время, стала трагедия новой русской смуты начала XX века. При горячей поддержке руководителя, Вячеслава Забелина, Дима начал писать картину «Расказачивание», с которой позже вышел и на диплом в 1993 году. Спустя год Дмитрия Шмарина приняли в Творческие мастерские живописи РАХ и предложили должность референта Академии Художеств. Тема трагедии казачества его не отпускала …
По приказу ВЦИК от 24 января 1919 года о поголовном уничтожении казачества большевики стали хладнокровно истреблять казачье сословие, начав с Донских станиц. Не выдержав надругательств, казаки восстали, но восстание было подавлено с чудовищной жестокостью. Ранней весной 1919 года в станицах Вешенская и Казанская производились расстрелы. Казаков выбивали семьями, – от мужчин, способных держать оружие, до несмышленых детей. Вместе с казаками убивали и станичных священников. Для исполнения кровавого приказа в качестве палачей русского народа были призваны отряды китайцев и латышей, не гнушалась власть и уголовниками. Страшный миг предстояния казаков пред лицом смерти Дмитрий Шмарин избрал сюжетом для своей картины «Гражданская война. Расказачивание. 1919» (1990 – 1995 гг). Достойное смирение перед волей Божией поражает не менее, чем суровое мужество в стоянии за правду людей, представленных на полотне. На фоне призрачной серой нежити, – большевистских палачей, ярко сияют белые рубахи приговоренных мучеников, синевой горит васильковая юбка казачки, рыдающей на плече у мужа. Вдалеке, в прозрачной дымке, подчеркивая трагичный и торжественный покой, тихо светятся купола станичного храма, мирно дремлют светлые хаты, широко расстилается Донская степь. Все замерло…
В течение двух лет Дмитрий Александрович работал над картинами «За Русь Святую» (2000 г.) и «За Великую, Единую и Неделимую Россию. Молитва дроздовцев» (2001 г).
На полотнах представлены бойцы добровольческой дивизии имени генерала М. Г. Дроздовского во время последнего молебна в селе Новогуполовка 22 сентября 1920 года. Войска стоят под боевыми знаменами, – белоснежным Андреевским стягом и Николаевским, на малиновом фоне которого вышит образ благословляющего святителя и чудотворца Николая под девизом: «Верою спасется Россия». Строги, полны решимости лики русских воинов, вышедших в новый крестовый поход, вставших на защиту матери-Родины от разгула нахлынувших смрадных волн беспощадного русского бунта, умело и жестоко направляемого ненавистниками Святой Руси. Большинство из дроздовцев скоро падет, но никто не дрогнет и не предаст свое стояние за Отечество и православную веру. «Да, они любили Россию и безумно складывали за нее свои буйные головы!», – вспоминал митрополит Вениамин (Федченков).
Да взлетят белокрылые латы!
Да сверкнет золотое копье!
Я, немеркнущей славы глашатай,
Отдал Господу сердце свое… (И. Савин. 1923 г.)
В работе «За Русь Святую» ранит сердце образ «белых витязей», – русских детей, подростков, наравне со взрослыми вставших в боевые ряды, чью молодость так рано увели из дому, чью «неневестную юность» (И. Савин) украли грозные годы. Они «стали священными жертвами за Россию» (Генерал А. В. Туркул).
"Батюшка, неужели мы проиграем? Ведь мы за Родину и за Бога!" – по-детски доверчиво спрашивали юные воины владыку Вениамина. "Победим, детки, победим …".
«Вечерними жертвами» назвал их писатель из казаков И. А. Родионов. «Люди тогда не рассуждали, а жили порывами сердца. Сердце же требовало борьбы за Русь, буквально до последней пяди земли» (Митрополит Вениамин (Федченков).
Кто украл мою молодость, даже
Не оставил следа у дверей?
Я рассказывал Богу о краже,
Я рассказывал людям о ней.
Я на паперти бился о камни.
Правды скоро не выскажет Бог.
А людская неправда дала мне
Перекопский полон да острог. (И. Савин. 1925).
Спокойной и уверенной поступью, в сияющем золотом облачении, проходил духовник Белой Армии и Флота, сорокалетний епископ Севастопольский Вениамин (Федченков) по построенным шпалерами рядам Дроздовской дивизии с чудотворной Курской-Коренной иконой Божией Матери «Знамение». На дальнем плане, в прозрачном жарком мареве, – умиротворяюще-светлый образ казачьей станицы, – призрак утерянного счастья. «Неужели мы проиграем? Ведь мы за Родину и за Бога! …» А потом:
Над Черным морем, над белым Крымом
Летела слава России дымом … (В. Смоленский).
Продолжая тему русской смуты, в 2002 году Дмитрий Шмарин написал портрет барона Р. Ф. Унгерна во главе Азиатской конной армии («Последний поход за Веру, Царя и Отечество»). Барон был полностью во власти фантастической идеи силой восстановить и утвердить монархическую власть не только в России, но и во всей Европе. Поэтому он шел в бой под золотым стягом с монограммой «М», предполагая, что царем станет великий князь Михаил Романов. В том же году Дима создал картину «За Веру, Царя и Отечество», посвященную памяти государя Николая II.
Трагичный эпизод русской истории, к которому обращается в своем творчестве Дмитрий Шмарин, – народный раскол 1917 года, не теряет своей актуальности и теперь. До сих пор Россией не изжит глубокий кровавый разрыв, разлом живого народного сердца, – церковный раскол XVII века. «Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит» (Мф. 12, 25). «Всякий раскол оставляет в уме страшные следы отчуждения, злобы и вражды. Раскол по природе своей есть дело нелюбви и плод гордости! … Легко разрушить, разбить единство, а как трудно восстановить его!» (Митрополит Вениамин (Федченков). Рана, нанесенная Русской Церкви и русскому народу более трех столетий тому назад, тяжкой болью отозвалась в годы страшной народной смуты XX века.
«История народных стомиллионных масс тогда была красная, революционная, а идти против стихии таких колоссальных исторических штормов всегда было бесполезно и гибельно для меньшинства, по крайней мере, вначале бури, пока она бушует» (Митрополит Вениамин (Федченков). Белое движение было более движением защитительным и протестующим: против большевиков, за реставрацию каких-то, не всем ясных, форм старого строя. Далеко не все участники белого движения ставили себе задачей защиту православной веры, но нельзя отрицать высокий дух самой искренней жертвенности за Родину, за Русь в Белой армии. Поскольку большевики виделись губителями России, всякому честному русскому нужно было бороться против них. Вместе с тем, многие духовно ослепленные противники их так же искренне желали добра своему Отечеству, своей России. В добровольческие революционные дружины бежали такие же мальчики-подростки, которые тоже умирали «за правду». Но пути у них и понятие о правде были разные: Меч Христов разделил Русь, забывшую Христа. «В начале был мятеж. Мятеж был против Бога …» (М. Волошин). Именно в этом состоит трагедия столкновения России Белой и России Красной.
В память победы русского народа в Великой Отечественной войне Дмитрий Александрович написал большое полотно «Победа. Берлин. 1945» (2005 г).
Произведение решено в серых тонах, оттого особенно празднично, словно языки пламени, полыхают яркие красные башлыки, оттеняемые черными казацко-кубанскими черкессками, вспыхивают огоньки взлетающих в воздух кубанок с алыми верхами, – на фоне свинцово-каменной громады Бранденбургских ворот, плывущей в удушливом мареве порохового дыма.
Помимо воинской тематики, Дмитрий Шмарин обращается также к судьбоносным событиям русской церковной истории. В 1991 году он имел счастье присутствовать на перенесении вторично обретенных святых мощей преподобного Серафима Саровского в Свято-Троицкий собор Дивеевской обители. Словно вся православная Россия поднялась для торжественной встречи с великим русским старцем. Старцы и юноши, родители и дети, монашествующие и белое священство, городские и сельские жители, русское воинство, в составе которого можно было увидеть терских и кубанских казаков, – вся Русская Православная Церковь ликующе прославляла дивного угодника Божия. Червонно блистали медные купола, жаркое августовское солнце расцвечивало белоснежные стены Троицкого собора. Дима с благоговением запечатлел эти святые минуты («Дивеевские торжества. 1991». 1991 – 2005 гг). Однако несправедливо было бы, отобразив современные нам события, оставить без внимания прошлое, поэтому мастер начал работу над второй частью своеобразного диптиха в воспоминание о торжественном прославлении преподобного Серафима в Саровской обители по инициативе Царской семьи в 1903 году («Саровские торжества. 1903»).
Как особую тему хотелось бы выделить работы Дмитрия Александровича Шмарина в жанре портрета первой половины 1990-х гг.
Необычайно поэтичен образ русской девушки в голубом сарафане, с задумчивыми, тихими глазами под высоким разлетом бровей («Портрет правнучки В. А. Гиляровского, Алены Абаренковой». 1995 г). На «Автопортрете» 1993 года молодой мастер представил себя на фоне скорбной картины, посвященной гибели русского казачества. Целую галерею составляют портреты кубанских казаков. Мы встречаем строгие лица убеленных сединами, но бодрых и крепких духом старцев в барашковых папахах, – участников Отечественной войны («Сериков Н. А.», «Пешков В. В.», «Подгоров Н. Н.». 2004 – 2005 гг.); раздумчивого полковника-танкиста средних лет («Казак Борток В.П.». 1995 г.) и молодых казаков, – удалых добровольцев в боях за Приднестровье и Сербию («Леуцкий В.». 1994 г).
Значительны и лирические пейзажи Дмитрия. Перед нами предстает чудный в своем суровом величии Русский Север, где души преподобных отцов узрели «что-то Божье в земной красоте (Н. Рубцов) («Соловки». 1983 г., «Великий Устюг». 1989 г). Тихо сияет из таинственной глубины образ Средней Руси, представленный на полотнах молодого мастера, чье сердце полно нежной, благоговейной, целомудренно-молчаливой любви к смиренной красоте своей земли («Гороховецкая улочка». 1989 г., «Гороховец». 1991 г., «Вечер на Волге», «Лодки в Завидово», «Перед грозой». 1996 г. и др). В. Н. Забелин, художественный руководитель Шмарина, особенно любил «Вечер в Гороховце», – прекрасную ночную панораму полузаброшенного древнего русского града, окутанного прозрачно-туманной лунностью, который, словно мечта, отражается в трепетной влаге реки. Не оставляют художника равнодушным и просторы Кубани, равно дорогие его душе, вместившей Московское «колокольное семихолмие» и вольницу Северного Кавказа («Вечер на Кубани». 1995 г., «Русский Кавказ. Крест около города Ходыженска», «Горная река» и др).
С особенной любовью работает Дима на Академической даче им. И. Е. Репина, красота которой вдохновляла несколько поколений русских художников. Влажно синеет река Мста, набухая от тающего снежного покрова («Апрель»); ярко светятся последние, мягкие, волглые языки уходящего снега («Последний снег»); в легкой сумеречной дымке пылает закатное небо («Закат солнца»); отражаясь в зеркале весенней Мсты, просыпается в легкой опуши нежной зелени лес («Мостик»); в голубоватой туманной дымке печально скользит по воде последний луч заходящего солнца («Озеро Мстино»); растворившись в мягком, приглушенном свете, ласкают землю последние солнечные лучи сквозь полупрозрачный, светло-лиловый туман («Вечер в Подоле»). (2000 – 2005 гг).
Как особые серии можно выделить работы, написанные во время стажировок во Франции и Греции. Дмитрий запечатлел и купающийся в ярком полуденном зное млечно-каменный Парфенон («Афинский Акрополь». 2002 г.), и стройную колоннаду былой Олимпии («Олимпия». 2002 г.), и покачивающиеся на сверкающих волнах красочные рыбацкие лодки («Лодки в Греции». 1998 г).
Пленительны Парижские этюды 2002 – 2003 гг., переносящие в сердце Франции: самоцветно сияющими звездами усыпано ночное теплое небо, раскинувшееся над огнистыми водами Сены («Ночной Париж»); ярко горит изумрудно-синяя ночь над родиной Наполеона («Ночь на Корсике»); поэтичен вид оплетенного ярко-зеленым диким виноградом домика Моцарта («Уголок Парижа»). Особенно выделяется триптих «Нотр-Дам. Здесь хранится Терновый Венец Спасителя», который заставляет вспомнить о знаменитых соборах Клода Моне. Дмитрий Шмарин писал собор в различное время суток, стараясь передать переменчивые состояния воздуха, игру света, настроение.
Пейзажи Дмитрия Александровича необычайно музыкальны, лиричны. Трепетной, тихой мелодией звучит в них взволнованное, радостное любование натурой, растворенное некоторой печалью. Чудное, – ясное и вместе поэтичное выражение святых отцов древности наиболее точно определяет общее настроение полотен художника: радостно-печалие.
Незаметно подошла к концу беседа с Димитрием. Неожиданная встреча обратилась нечаянной радостью, но вместе заставила еще раз глубоко задуматься над судьбой Отечества, над своими собственными жизненными путями. «Нам, русским, послан Крест тяжелый, и мы должны его влачить …» (С. Бехтеев). Действительно, вот уже более тысячи лет Русь хранит великий и тяжкий Крест верности Христу, Божией Правде, Божией Красоте. Пусть не всегда, и даже весьма редко в реальной жизни мы видим следование народа заповедям Божиим, но тем ярче во тьме их нарушения сияет свет идеального образа Божия, – Господа Иисуса Христа. Печально склоняется ныне Лик Христов над поруганной, обезображенной, оскверненной Россией. Над своей некогда верной, а ныне обезумевшей дочерью, потерявшей Бога. Не дали ей подняться в годы Первой Великой войны. Со страшным напряжением, кровавыми муками пережила страна и ее народ десятилетия большевистского морока, но вновь поднялась в образе Советской Империи. Постепенно изживалось безбожное сознание, сердца людей начинали просыпаться, оживать. Души, встрепенувшись, как яркие цветы подсолнечников, поворачивались ко Христу. Но, не сумев духовно уничтожить народ слева, не соблазнив его до конца «Россией красной», ненавистники его решили ударить справа, поманив призрачной «Россией белой».
Кинулась восторженно доверчивая толпа к дозволенным радостям открыто верить, открыто мыслить, открыто любить. … Но только идеалы оказались несколько замутненными, в открытых бочках с медом обнаружилось некоторое количество дегтя. Толпа шарахнулась, поскольку сохранять трезвость и искать истину трудно. Зато теперь ей легко стало предлагать в качестве эрзац-истины любые замены. Для тех, кто нравственно послабее, – вседозволенность любых запретных, грязных наслаждений, – свободу скрытого самоубийства; либо языческое двоеверие, точнее, безверие плюшевого патриотизма; либо свободу экуменических или сектантских исканий, – то есть свободу жить своевольно, по своим похотениям в любой среде. Если же кто-то умудрился сохранить нетронутым стремление к внешней благопристойности, чинности, обрядности, – что же, тем вполне подойдет мертвенная, сухая, лишенная духа Христовой любви красота раскольников-старообрядцев или жесткое законничество самосвятов. Главное – оторвать людей от реальной жизни сегодня и сейчас, лишить их трезвости, рассудительности, духовной зрячести. Увести из Святой Православной Церкви. Неважно, куда, – влево, вправо, вбок иль вниз. Главное – похитить и увести от Христа, выхолостить Его дух истинной любви.
Безусловно, одним из важных, действенных орудий в борьбе за русский народ служит изобразительное искусство. Оно может быть использовано равно в деле борьбы против образа Божия и России – в разрушительном творчестве авангардистов, акционистов всевозможных групп и толков; а может стать служением Богу и Святой Руси. Творчество земного художника отражает его характер, цельность, душевные качества, духовную высоту, – так же величественное творчество Господа, – Небесного Художника, Творца миров, отражает Божественное Величие и Божественную Красоту. Венцом Божественного творения является человек, созданный по образу и по подобию Бога-Троицы. Образ Божий открывается и в Его творении – Божественной книге природы. Поэтому реалистическая живопись, являющая красоту мира видимого как отражение мира невидимого, может называться «богословием в красках», – то есть словом о бытии Бога в мире посредством красок.
Жаль расставаться с замечательным русским художником, ставшим родным сердцу. Дима горячо любит Россию, глубоко ей предан и, что еще драгоценнее, православной вере, – единственно истинному утверждению Святой Руси. Не случайно Димитрий находится под покровом собеседника преподобного Сергия Радонежского, – святого игумена Димитрия Прилуцкого, Вологодского чудотворца.
Мы попросили Дмитрия ответить на ряд вопросов для читателей нашей газеты.
Дмитрий, в чем, по-Вашему, заключается патриотизм?
- Патриотизм для каждого русского человека заключается в верности Русской Православной Церкви. Если обозначить какие-то приоритеты в самом себе, то я православный, я монархист, я русский.
Расскажите о предыстории картины «Расказачивание».
- Во время учебы в суриковском институте у меня появилась возможность ознакомиться с историей казачества. Как раз в то время только начали публиковать правдивую информацию о геноциде русского народа. Меня поразили документы времен Гражданской войны, в частности, декрет Свердлова о расказачивании. Почему они попали под удар советской власти? Казаки жили на Дону, Кубани, Тереке, вели патриархальный образ жизни, выступали за Веру, Царя и Отечество. Сатанинскую власть большевиков они не признавали и боролись против них с оружием в руках.
Другим побудительным мотивом к написанию этой картины послужило то, что бабка моя по матери - кубанская казачка из станицы Кабардинская. Она нам рассказывала о том времени. Моего деда Степана и дядьку Матвея красные расстреляли.
Шел 1992 г., моя учеба в институте подходила к концу. Мне нужно было писать дипломную работу. Я сделал эскиз и показал профессору Забелину, Царство ему Небесное. Он был человек верующий, одобрил выбор темы. Искушения начались уже во время работы над холстом. Как-то на текущем просмотре группа профессоров, человек десять, из Суриковки, из Академии, из комиссии, обходила мастерские и наблюдала за процессом работы студентов. Когда дошли до моей картины, с одним из академиков по фамилии Кербель началась истерика. Он нес что-то нечленораздельное и тряс палкой. Можно было разобрать только: «Да что это такое?!» Этот Кербель - автор истукана Ленина на станции метро «Октябрьская»
Но другие преподаватели поддержали меня. Вячеслав Николаевич Забелин пожал мне руку, обнял и уверенно сказал: «Продолжай, тема серьезная, бери ее на диплом». Когда в 1993 г. картина уже была написана, проректор института Трофимов Александр Сергеевич выдвинул меня на соискание премии Московского Фонда Культуры. В обществе также моя работа нашла понимание, ее напечатали в журнале «Юный Художник» и в некоторых других журналах. В то же время в некоторых кругах картина вызвала острую критику.
Гражданская война. Расказачивание в 1919 г. 1995
В 1994 г. в Академии Художеств состоялось собрание. На нем разбирали мою работу. Были слышны реплики: «Автор тему не знает, он коньюктурщик, эту тему устали мусолить, уже надоело смотреть» и т.д. и т.п.
Выступил академик М.Е. Цигаль: «Все молодые художники молодцы, но есть среди них один отщепенец, которого фамилию не знаю и знать не хочу, который написал картину „Расстрел белогвардейцев". Куда смотрел ректорат института?!»
Тогда же появилась статья Татьяны Деготь в газете «КоммерсантЪ». Содержание статьи примерно такое: «Недавно прошла выставка молодых художников Академии Художеств. Вернисаж получился замечательный, все художники проявили талант и профессионализм. Только один художник выделяется из общей благополучной массы со своей картиной „Расстрел деникинцев". (Хотя это ложь, там казаки, а не деникинцы). Эта работа рассчитана на политическую коньюктуру. Сколько можно ворошить историю? Хватит делить русский народ на красных и белых. Пора всем объединяться». Они обычно в пример всегда нам ставят Испанию, указывая, что там все-таки произошло примирение монархистов с коммунистами. Но они, сознательно или безсознательно, упускают из вида один момент. Генерал Франко разбил коммунистов, разыскал наследника престола восьмилетнего мальчика Хуан-Карлоса, воспитал его в военном училище, а затем восстановил монархию. Этот король до сих пор жив, восьмидесятилетний дедушка, живет в Испании. Потом генерал Франко в Долине павших поставил огромный бронзовый крест, на котором написал: «Всем павшим за Бога, Короля, Родину и заблудшим сынам испанского народа в этой войне». Т.е. там действительно произошло примирение, но не через простое братание, а на основе покаяния, возвращения к традиционным ценностям. А нас призывают все позабыть, обняться и расцеловаться, будто ничего не было. Ни о каком покаянии даже и речи нет.
Везде памятники Ленину стоят, куда ни пойдешь, всюду этот истукан. Говорят: «Хватит рушить памятники, это наша история». Но почему-то святой равноапостольный князь Владимир уничтожал идолов, а этого - не тронь. В каждом городе памятник этому сатанисту, который православных безжалостно уничтожал. Его же в Горки упрятали, говорили, что якобы ради воздуха. А он уже выть, лаять начал.
А что за история с судом над Маратом Гельманом?
- В 2004 г. состоялась выставка Тер-Аганьяна в Сахаровском центре «Осторожно, религия!» Ему тогда попортили физиономию алтарники из храма Николы в Пыжах. Их судили, но приговор был оправдательный. Через год, в феврале 2005 г. в Центральном Доме Художника состоялась еще одна выставка, на этот раз под названием «Россия-2». Организатор - Галерея Марата Гельмана. Глумливые, кощунственные экспонаты, самый мерзкий из которых представлял следующее. Сатанист Клембовский взял трафарет иконы «Спас Нерукотворный», вырезал лик Спасителя, и этот трафарет с образовавшейся дырой наклеил на экран телевизора, по которому постоянно идет реклама нижнего женского белья.
Мы, группа православных художников, обратились за советом к о. Леониду Калинину, нашему товарищу по Суриковскому институту. Он сказал, что надо поступить по закону, и посоветовал подать на организаторов в суд. Мы наняли адвоката Михаила Воронина и подали иск по статье «Об оскорблении религиозных чувств православных христиан». А вторая статья была «За разжигание межрелигиозной и межнациональной розни», так как на выставке был представлен еще такой фотоколлаж: Московский Кремль, дымящийся после только что закончившегося боя, и вместо православных кремлевских храмов вырисовываются минареты мусульманских мечетей. А вместо русского триколора над Большим Кремлевским дворцом развивается зеленое знамя ислама. Опираясь на содержание этого фотоколлажа, мы подали на автора и организаторов выставки иск за разжигание межрелигиозной и межнациональной розни между православными и мусульманами. Потребовали у государства защитить наши права как граждан Российской Федерации.
Почти год - с марта 2005 по январь 2006 г. - шли заседания по этому делу. Мы, девять художников, ходили в суд, где нас спрашивали о чувствах. Каждого конкретно следователь спрашивал: чем тебя оскорбили организаторы выставки? Дело получило общественный резонанс. В «Коммерсанте» и других московских газетах нас назвали инквизиторами и мракобесами.
Мне звонил корреспондент «Нью-Йорк тайме» с переводчиком, задавал вопросы: «Правда ли, что вы художники? (А то может быть вы какие-нибудь агенты спецслужб?) Сколько лет Вы состоите в Союзе Художников? Вы что, против свободы творчества? Вы за введение цензуры?» и т.д. и т.п. На вопрос «что Вас оскорбило на этой выставке» я ответил: «Вот представьте, кто-нибудь взял фотографию вашей матери, вырезал ее по силуэту так, что она осталась узнаваема, приклеил трафарет к экрану телевизора и начал бы крутить рекламу нижнего белья. Мать - это самое дорогое, самое святое, что у вас есть на земле. А Господь для православного человека в 1000 раз дороже». «О, да-да», - американец начал по телефону что-то по-своему толковать, до него дошло. Потом еще в какой-то испанской газете тоже был о нас материал.
Но в результате суд оправдал Гельмана, а нас принудил выплатить ему по 1000 рублей. В России на сегодняшний день сатанисты находятся под особой защитой государства. Кстати, когда на Украине были выборы, решал
0
0
