ТАЙНА ИМЕНИ

Иеромонах
Корнилий

Прежде всего, для того чтобы
понять сложность, непростоту этого вопроса,
рассмотрим два примера.

Представьте себе, что вы
пришли в храм и подали записку: Помяни, Господи,
рабов Твоих Петра, Петра, Петра, Иоанна, Иоанна,
Николая, Николая, Николая, Николая. То есть, вы
просите помянуть трех человек с именем Петр, двух
Иоаннов и четырех Николаев, не конкретизируя,
какие это именно Петры, Иоанны и Николаи. Вы сами
через неделю можете забыть, о каких людей вы
просили Господа, кого имели ввиду, записывая
первое имя «Николай», а кого – четвертое имя,
внешне, казалось бы, ничем не отличающееся от
первого. Но Господь (так же, как и Ангелы)
прекрасно знает, кого вы имели в виду, когда
записывали каждое из имен. Доколе существует
записка и доколе ее читают на службе или просто в
молитве, будет возноситься молитва именно о тех
людях, кого вы хотели помянуть, независимо от
того, кто ее заносил в синодик, кто читает, и кто
вынимает частички из просфоры. Более того,
Спаситель знает об этих людях все: не только дату
и место рождения, другие паспортные данные,
убеждения и привычки, но и множество таких
подробностей, которыми никогда не будет
располагать никакая секретная служба.

Но давайте вернемся к
моменту написания записки. Когда вы вписывали
каждое имя, человек представал перед вашим
взором как живой, со всеми его особенностями и
проблемами, которые вам известны. То есть, каждое
имя было для вас не просто набором букв или
звуков – это была целая человеческая судьба,
известная вам, а для Бога это безсмертная душа (а
в определенным период истории ее и бренное тело)
со всем ее прошлым, настоящим и будущим. Все это в
сжатом виде сосредоточено в одном имени.

Впрочем, нет никакой
необходимости включать всю свою память и
воображение. Достаточно только поставить каждое
имя в соответствие конкретному человеку,
мысленно сказав: – Это Петр Иванов; – а это
сотрудник Петр Петрович; – А это сосед Петр.

Ибо любой знак становится
символом в тот момент, когда он ставится в
соответствие символизируемой реальности,
материальной или духовной.

Расскажем еще одну историю,
на сей раз совершенно реальную. Поведала ее р.Б.
Неонилла. Стояла она как-то на молитве в храме, во
время литургии. Служил о. Владимир, удивительный
священник, на которого ей замечательным образом
указал сам Батюшка Серафим Саровский.
Заупокойная ектенья. Вот дошла очередь и до ее
записки. Среди прочих имен вписан был у нее и
Семен, усопший дедушка ее близкой родственницы,
кажется двоюродной сестры. Вот дошла очередь до
него – и молчание. Огромная пауза. Ей захотелось
крикнуть: «Семен».

С трудом удержалась.

И вдруг, после большого
перерыва о. Владимир неожиданно громко
произносит: – Константин.

Неонилла мысленно
возроптала: «Да что же это за священник такой? Как
можно было перепутать такие разные имена – Семен
и Константин? Ведь там же все ясно написано!».

В тот же вечер к ней приехала
в гости та самая ее родственница. Один из первых
вопросов к ней был:

Как звали твоего дедушку?

Константин.

Как Константин? Разве не
Семен?

Нет. Константин Семин. Это
фамилия его – Семин. А имя – Константин.

Итак, хотя и было ошибочно
написано имяначертание «Семен», но незримо
присутствовала личность человека по имени
«Константин Семин», поэтому имя «Константин» и
было названо. Следовательно, определяющим в
имени является не одежда его, т.е. чувственно
воспринимаемые буквы или звуки, а именно сущность
имени, его внутренняя сторона.

Более того, имя неотделимо
от именуемого, как символ неотделим от
символизируемого. Оно как тень личности
человека. Если буквы или звуки имени
рассматриваются отдельно от конкретной
человеческой личности, это, строго говоря, уже не
имя, а другое понятие, которое можно назвать
имясловием, имязвучием или как-либо иначе (в
церковно-славянском языке имярек).
Подтверждением этому могут послужить слова
Апокалипсиса: И в той час трус бысть велий, и
десятая часть града паде, и погибе трусом имен
человеческих седмь тысящ (Откр. 11,13). Трудно
поверить в то, что в десятой части Иерусалима
могут быть люди с 7 тысячами отличных друг от
друга имен (или, точнее имясловий). В русских
православных святцах около тысячи имен, среди
них имена греческие, римские, еврейские,
арабские, грузинские, болгарские и др. народов.
Гораздо более реалистична такая трактовка этих
слов: погибло 7 тыс. людей, и имена их изглажены,
или вычеркнуты из Книги Жизни.

Следовательно, когда мы
хотели помянуть трех человек, имена которых
одинаково записываются или произносятся,
например «Петр», мы записали не одно имя трижды, а
три разных имени.

Имя всегда дается человеку
Богом, хотя и через священника, родителей и
воспреемника в крещении. Пример тому – слова
Архангела Гавриила: «Наречеши имя ему Иоанн».
То есть, имя опредено в Предвечном Совете, но
названо будет устами Захарии (в данном случае –
написано на дщице). В других случаях выбор имени
предоставлен родителям, но инициирующей,
благословляющей и освящающей стороной всегда
является Сам Иисус Христос. В этом смысле, всякое
христианское имя – от Бога.

Человеку в феноменальном
мiре соответствует его имя в мiре ноуменальном.
Если вы обращаетесь в своей молитве к Господу
Иисусу Христу, прося его помочь известному вам
человеку, например, Кириллу, то в этой молитве,
как легко видеть, соединяются трое: Спаситель
Своим Именем и Своей благодатью, вы – своей
личностью (хотя имени своего и не называете) и
Кирилл – своим именем (хотя сам он лично,
возможно, далеко отсюда).

Для того, чтобы продвинуться
дальше, рассмотрим устроение человека. Будучи
образом и подобием Божиим и отражая в себе как в
капле воды весь внешний макрокосмос: Бог – Мiр
Горний – мiр дольний, человек создан Творцом в
виде триады: дух – душа – тело. При этом дух –
явление чисто духовное, нематериальное; тело –
всецело вещественно, материально; а душа, как
посредник между духом и телом –
тонкоматериально. Всем известный р.Б. Андрей
сообщает следующее: сопровождавший его Ангел
сказал ему, что душа человеческая весит от 3 до 5
грамм. Вопросу о природе души и Ангела, как
известно, был посвящен спор между свтт. Игнатием
Брянчаниновым и Феофаном Затворником. Последний
утверждал, что душа, как и дух, чисто духовна. Свт.
Игнатий возражал ему, что если бы это было так, то
ни рай, ни ад не в состоянии были бы удержать душу,
и она не испытывала бы в аду мучений.

Кроме обычного вещества,
тонкой материи (возможно, с различными степенями
тонкости) и духа, существуют еще энергия и
информация. То и другое также входят в состав
человека в виде, скажем, различных биологических
энергий, информации, заключенной в ДНК, структуре
головного мозга и пр.

Но личность человеческая
немыслима без имени. А имя, для того, чтобы в
состоянии быть неотделимым от своего
носителя-человека, также должно иметь
тройственное устроение, причем «содержимым»
каждого из трех «слоев» его также являются
информация и энергия (вещество). Эти «слои» суть
следующие. Первый, самый внешний и грубый,
который есть «тело» имени, его оболочка – буквы
или звуки имени, воспринимаемые нашими органами
чувств. На разных языках они записываются и
звучат по-разному. Второй, как бы «душа» имени –
смыслы, вкладываемые людьми, или семемы, то, что
нам дано знать или может быть известно о данном
человеке; и обеспечивающие их энергии. Если
десять человек, собравшись, будут делиться
своими воспоминаниями или впечатлениями о
каком-либо конкретном человеке, их представления
о нем, в зависимости от степени близости,
длительности знакомства, сферы, в которой они
общались и других обстоятельств, могут
значительно отличаться друг от друга. И, наконец,
третий, самый тонкий и внутренний «слой» –
Божественные смыслы о данном человеке, включая
замысел Божий о данном человеке, его месте в
человеческом обществе; также его душевное и
телесное устроение, обстоятельства его жизни,
вверенные ему «таланты», т.е. дары Божии и
возможности; добрые дела и грехи человека,
предварительная оценка прожитой им жизни и
многое, многое другое; и сопутствующие им
Божественные Энергии. Ибо человек смотрит на
лицо, а Бог – на сердце. Этот «слой» и есть то, о
чем говорил Спаситель: «имена ваша записана
суть на Небесех» (Лк. 10,20).

Абстрактное «имя»,
отделенное от конкретного носителя его, т.е.
именование (например, Петр вообще) примерно так
же отличается от истинного имени, как отличается
от человека животное, имеющее животную душу, но
духа не имеющее.

Благодаря этому имя
содержит в концентрированном виде всю личность
человека, его душу и тело, его прошлое,
настоящее и, в какой-то мере будущее. По
определению св. отцов «имя есть существо или
свойство вещи, представленное словом; имя есть
некоторым образом сила вещи, заключенная в слове.

В частности, в «свернутом»
виде полное имя человека содержит имя родовое и
имя собственное, а в «развернутом» - все
родословие (генеалогическое древо) именуемого.

Как правило, у Бога любое
тварное имя прежде самой твари («И рече Бог:
да будет свет. И бысть свет» (Быт. 1,3), «жена
твоя Елисавет родит сына тебе, и наречеши имя ему
Иоанн» (Лк. 1,13)).

С именем человеческим
неразрывно связана и слава его. Живущий
богоугодно, по заповедям Христовым, стяжает себе елей
в сосуде (Ин. 25,1-13), поскольку душа его
становится все светлее; стяжает и доброе имя, т.е.
умножает славу имени своего. И на Страшном суде
каждый будет судим по имени своему, по
тому насколько оно славно или безславно (или, что
равносильно этому, по делам своим, если под
делами понимать не только поступки, но и мысли, и
слова).

Человек освящается именем
своим подобно тому, как иконописный образ
освящается надписанием. Само же имя человека
получает освящение прежде всего от Божиего
Имени. Поэтому, лишившись имени (например, в
результате принятия вместоименного
сатанинского личного кода) человек,
оставаясь особью биологического вида homo sapiens,
перестает быть образом Божиим. При этом
оболочка, одежда имени (буквы и звуки) и низшие
слои второго уровня (человеческого) остаются, а
высший уровень (Божий) лишается Божественного
источника. Само же имя его вычеркивается из Книги
Жизни на Небесах.

Рассмотрим это утверждение,
ввиду его особой значимости, подробнее. Согласно
замысла Божия ум человека долженствовал быть
Умом Божиим (1 Кор. 2:16), слово его долженствовало
быть Словом Божиим» (1 Кор. 7:12, 2 Кор. 13:3), дух его
должен быть соединен с Духом Божиим (1 Кор. 6:17), его
качества должны быть Богоподобными (Мф. 5:48) [свт.
Игнатий Брянчанинов].

Естественное отношение
составных частей человека должно быть – по
закону подчинения меньшего большему; тело должно
подчиняться душе, душа духу, а дух же по свойству
своему должен быть погружен в Бога. В Боге должен
пребывать человек всем существом и сознанием.
При сем сила духа зависит от соприсущего ему
Божества, сила души над телом – от обладающего ею
духа [свт. Феофан Затворник].

Вселение Бога в человека
есть вместе и теснейшее соединение Бога с
человеком; человек-тварь соделывается
причастником Божественного естества (2 Петр. 1:4)!
Человек, достигший такого состояния, называется
богом по благодати!

По отпадении от Бога
произошло, и должно было произойти, смятение во
всем составе человека: дух, отделившись от Бога,
потерял свою силу и подчинился душе, душа, не
возвышаемая духом, подчинилась телу. Бесы
различных страстей хозяйничают в душе как в
собственном доме. Но если человек не отрекся от
Христа и сохранил имя свое, верхний уровень его,
хотя и содержит записи, неблагоприятные для
спасения этого человека, но еще остается на
Небесах, оно еще не вычеркнуто из Книги Жизни.

Если же человек принял
вместо данного ему Богом имени вместоименное
число от князя тьмы, в верхнем уровне его имени
(по слову Спасителя: Никтоже может двема
господинома работати (Мф. 6,24)) вместо
Божественных записей и энергий появляются
сатанинские. Имя его вычеркивается из Книги
Жизни и вписывается в сатанинскую книгу мертвых
духовно. Дух человека оказывается погруженным не
в Бога, а в князя тьмы, но все это происходит не
сразу, а постепенно, и, кроме того, дух лестчий
старается сделать так, чтобы подмена была
незаметна. Бывают моменты, когда пелена спадает с
глаз погибающего человека, и от него зависит:
совершит ли он поступок, который вновь вернет его
на путь спасения. Но сделать это ему крайне
трудно, поскольку он уже опутан незримыми путами
с головы до ног.