Каждый народ имеет свои дарования, определяющие характер его стремлений, интересов и жизни, согласно которым народы сознают и называют себя. Так, по стремлению к силе и богатству, назвала себя "Великой” Британия, "Ученой” Германия и "Прекрасной” Франция назвала себя по любви к изяществу и чувственной красоте.
Русский народ, особо одаренный религиозно, назвал себя – по особой любви к святости – "Святая Русь”.
Это удивительное историческое событие.
"Святая Русь” – это национальная жизнь народа, признающего смысл и радость жизни в приобщении к Богу. Это – народ, выше всего почитающий святость, которая и есть приобщение к Богу, природнение Ему. Как часто в исторической жизни люди ненавидели праведников, убивали их: пророка Исайю перепилили деревянной пилой за то, что мешал жить грешно, а Русь полюбила святость и поняла, что в стремлении к святости смысл и правда и радость жизни. И только в этом. И как прекрасен образ старика, пришедшего за несколько тысяч километров из Сибири, чтобы немного побыть с Преподобным Серафимом.
+ + +
"Святая Русь” не есть жизнь святого народа: история русского народа есть сказание о его грехах; но не только о них, а и возстании (из греха) и основной чертой его, определившей и давшей право на имя "Святой Руси”, была и есть – верность правде: человек Святой Руси грешит, но не лжет [ибо знает, что отец всякой лжи – дьявол], и потому знает, куда и к чему надо возвращаться, когда согрешил и упал.
Верность правде – самая существенная и дорогая черта человека Святой Руси, воспетая Достоевским, и она критерий русскости.
Святая Русь есть именно национальная жизнь, ея характер и настроение, внутренняя жизнь, а не внешняя, не формы жизни, и потому отнюдь не надо представлять себе Святую Русь только и непременно в одеждах того или иного исторического периода. Нет, она может быть во всех одеждах.
Не надо смешивать Святую Русь с Русским государством: они созвучны, но это явления разного порядка… Мы никогда не говорили "Святая Россия” – как государство, но "Святая Русь” – как народная, национальная жизнь. Мы не знаем "священного государства” и не говорим, как католики, "Священная Империя” – ибо у нас нет священных форм государственной жизни: у нас нет догмата о государстве…
Христианством дан смысл жизни – приобщение Богу. Это единственная спасительная цель – "Единое на потребу”, и все, вся жизнь должна подчиняться этому. Но если "вся”, то значит и государственная жизнь…
Государственную жизнь направляет власть, и у власти всегда есть своя философия, и руководясь ею власть устраивает общественную жизнь. Нет и не может быть власти… без того или иного понимания своего смысла и цели… Поэтому, если данное государство не примет христианского положения, что вся жизнь, а следовательно и государственная, должна быть подчинена христианскому смыслу жизни, то на место этой философии оно должно поставить другую. Но человек Святой Руси все способы устроения государства будет расценивать по тому, насколько они отдаляются или приближаются к принципу подчинения Христианству всей жизни, насколько они создают обстановку, благоприятную для жизни и развития христианина.
Самое тяжелое для духовного роста человека, самое соблазнительное – жить в обстановке торжествующего зла. Когда зло не только не преследуется, но поощряется властью. Зло празднует свою победу и кажется непобедимым. Такова жизнь под богоборческой властью. Это такая несносная тяжесть, такое зло и мерзость, что люди бывают морально раздавлены такой жизнью и становятся жертвами зла и уныния.
Внешне не так мучительно, но может быть не менее соблазнительно, жить в обстановке безразличия к добру и злу. Таков воздух государственной и общественной жизни там, где проводится принцип отделения государства от Церкви. В этом воздухе холодеет душа и гаснет огонь исповедания. Таков воздух в демократических государствах: в них высший закон – веления большинства, и они лишь техническая организация, "аппарат” для исполнения приказов этой изменчивой воли: нет вечной истины, нет смысла, нет служения Истине и гаснет дерзание веры. Нет вечных ценностей, пустота, и Церковь приравнена в правах к анониму Акционерной Компании…
Святая Русь хочет власть, сознающую добро чуткую к нему: ей дорого, чтобы носитель власти понимал и чувствовал, какое настроение, какой воздух жизни нужен или полезен или вреден для христианина, где и в чем для него препятствия и соблазны.
Поэтому Святая Русь хочет власти не партий, не аппарата, не нравственно безответственного анонима-большинства, не духовно мертвой юридической личности, а хочет власти человека, нравственно ответственной живой личности. Ей дорого верное сознание, живое сердце и воля носителя власти.
Святая Русь знает, что никакими внешними юридическими нормами, приказом и голосованием нельзя создать такое сознание, сердце и волю. Это ясное и твердое знание и убежденное стремление найти желанную власть и приводят Святую Русь к решению государственной проблемы, оригинальному и непохожему на решение Западного мира.
Последний настороженно относится к власти, обеспокоен ея возможностями, хочет следить за ней, вводить для этого систему ограничений и контроля, и боясь власти, хочет ее обезличить.
Святая Русь наоборот – отбрасывает все эти приемы воздействия на власть: вместо юридических норм контроля и ограничения она устанавливает духовные и нравственные условия, гарантирующие желанную ей власть. Она дает носителю власти полную свободу и налагает на него нравственную ответственность, без этой свободы немыслимую.
Она хочет власть свободную и самодержавную и ставит одно условие этого самодержавия: свободный самодержавный носитель власти должен царственно свободно исповедать свою веру и дать обещание осуществлять свою власть, руководясь этой его верой. Эта связь власти государя с его верой настолько глубока, что дала основание Митрополиту Антонию сказать: "моя верность Царю определяется его верностью Христу”.
0
0
