Николай II: правда, ложь и повод к восхищению

Николай Александрович Романов родился 6 мая 1868 года в день, когда православная церковь отмечает память святого Иова Многострадального. Этому совпадению царь придавал большое значение, испытывая всю жизнь «глубокую уверенность», что «обречен на страшные испытания». Его отец император Александр III, по оценке многих историков, был глубоко верующим, цельным человеком, хорошим семьянином. 

Эти же качества он воспитывал у своих детей. Как политик и государственный деятель отец Николая Второго проявлял твердую волю в проведении в жизнь принятых решений (черта, которую, как мы увидим дальше, унаследовал и его сын).Суть политики императора Александра III (продолжением которой стала политика императора Николая Второго) может быть охарактеризована как сохранение и развитие российских основ, традиций и идеалов. Давая оценку царствованию императора Александра Третьего, русский историк В. О. Ключевский писал: «Наука отведет императору Александру III подобающее место не только в истории России и всей страны, но и в русской историографии, скажет, что Он одержал победу в области, где всего труднее достаются победы, победил предрассудок народов и этим содействовал их сближению, покорил общественную совесть во имя мира и правды, увеличил количество добра в нравственном обороте человечества, ободрил и приподнял русскую историческую мысль, русское национальное самосознание».

   Воспитание и образование Николая Второго проходило под личным руководством его отца, на традиционной религиозной основе. Учебные занятия будущего императора велись по тщательно разработанной программе в течение тринадцати лет. Первые восемь лет были посвящены предметам гимназического курса, с заменой классических языков элементарными основами минералогии, ботаники, зоологии, анатомии и физиологии. Особое внимание уделялось изучению политической истории, русской литературы, французского, английского и немецкого языков (которыми Николай овладел в совершенстве). Следующие пять лет посвящались изучению военного дела, юридических и экономических наук, необходимых для государственного деятеля. Преподавание этих наук велось выдающимися русскими учеными с мировым именем: Янышев И. Л. учил каноническому праву в связи с историей церкви, главнейшим отделам богословия и истории религии; Бунге Н. X. — статистике, политической экономии и финансовому праву; Победоносцев К. П. — законоведению, государственному, гражданскому и уголовному праву; Капустин М. Н. — международному праву; Замысловский Е. Е. — политической истории; Бекетов Н. Н. — химии; Обручев Н. Н. — военной статистике; Леер Г. А. — стратегии и военной истории; Драгомиров М. И. — боевой подготовке войск; Кюи Ц. А. — фортификации.

   Чтобы будущий император на практике познакомился с войсковым бытом и порядком строевой службы, отец направляет его на военные сборы. Сначала два года Николай служит в рядах Преображенского полка, исполняя обязанности субалтерн-офицера, а затем ротного командира. Два летних сезона Николай проходит службу в рядах кавалерийского гусарского полка взводным офицером, а затем эскадронным командиром.
И наконец, будущий царь проводит один лагерный сбор в рядах артиллерии. Параллельно отец вводит его в курс дела управления страной, приглашая участвовать в занятиях Государственного совета и комитета министров.
В программу образования будущего царя входили многочисленные путешествия по различным областям России, которые Николай совершал вместе с отцом. В качестве завершения своего образования Николай Второй совершил кругосветное путешествие. За девять месяцев он проехал Австрию, Триест, Грецию, Египет, Индию, Китай, Японию, а далее «сухим путем» через всю Сибирь.

   К 23 годам своей жизни Николай — высокообразованный человек с широким кругозором, прекрасно знающий русскую историю и литературу, в совершенстве владеющий основными европейскими языками (хотя читать он предпочитал произведения русских авторов). Блестящее образование соединялось у него с глубокой религиозностью и знанием духовной литературы, что было не часто для государственных деятелей того времени. Отец сумел внушить ему беззаветную любовь к России, чувство ответственности за ее судьбу. С детства ему стала близка мысль, что его главное предназначение следовать российским основам, традициям и идеалам. Образцом правителя для Николая Второго был царь Алексей Михайлович, бережно хранивший традиции старины. Однако время, в которое выпало царствовать Николаю Второму, сильно отличалось от эпохи первых Романовых.
Если при первых Романовых народные основы и традиции служат объединяющим знаменем общества, которое почитают и простой народ, и правящий слой, то к началу двадцатого века российские основы и традиции становятся объектом отрицания со стороны образованного общества. 

Значительная часть правящего слоя и интеллигенции отвергает путь следования российским основам, традициям и идеалам, многие из которых они считают отжившими и невежественными. Не признается право России на собственный путь. Делается попытка навязать ей чуждую модель развития — либо западноевропейского либерализма, либо западноевропейского марксизма. И для тех, и для других главное — поломать самобытность России. Соответственно этому — их отношение к царю как хранителю идей традиционной России, как врагу и мракобесу.

   Трагедия жизни Николая Второго состояла в неразрешимом противоречии между его глубочайшим убеждением — хранить основы и традиции России — и нигилистическими попытками значительной части образованных людей страны отвергать эти основы и традиции. И речь шла не только (и не прежде всего) о сохранении традиционных форм управления страной, а о спасении русской национальной культуры, которая, как он чувствовал, была в смертельной опасности. События последних семидесяти лет показали, насколько был прав российский царь — император. Всю свою жизнь Николай Второй чувствовал на себе психологическое давление этих объединившихся враждебных российской культуре сил. Как видно из его дневников и переписки, все это причиняло ему страшные моральные страдания. Твердая убежденность хранить основы и традиции России в сочетании с чувством глубокой ответственности за ее судьбу делали Николая II подвижником идеи, за которую он отдал свою жизнь. «Вера в Бога и в свой долг Царского служения, — отмечает историк С. С. Ольденбург, — были основой всех взглядов Императора Николая II.
Он считал, что ответственность за судьбу России лежит на Нем, что Он отвечает за них перед престолом Всевышнего. Другие могут советовать, другие могут Ему мешать, но ответ за Россию перед Богом лежит на нем. Из этого вытекало и отношение к ограничению власти — которое Он считал переложением ответственности на других, не призванных, и к отдельным министрам, претендовавшим, по Его мнению, на слишком большое влияние в государстве. „Они напортят, — а отвечать мне“».

   Характеризуя личность Николая Второго, немецкий дипломат граф Рекс считал императора человеком духовно одаренным, благородного образа мыслей, осмотрительным и тактичным.  «Его манеры, — писал этот дипломат, — настолько скромны, и он так мало проявляет внешней решимости, что легко прийти к выводу об отсутствии у него сильной воли, но люди, его окружающие, заверяют, что у него весьма определенная воля, которую он умеет проводить в жизнь самым спокойным образом». Упорную и неутомимую волю в осуществлении своих планов отмечает большинство знавших императора людей. До тех пор пока план не был осуществлен, император постоянно возвращался к нему, добиваясь своего. Уже упомянутый нами историк Ольденбург замечает, что у «Государя, поверх железной руки, была бархатная перчатка. Воля его была подобна не громовому удару. Она проявлялась не взрывами и не бурными столкновениями; она скорее напоминала неуклонный бег ручья с горной высоты к равнине океана. Он огибает препятствия, отклоняется в сторону, но в конце концов, с неизменным постоянством, близится к своей цели».
   Кроме твердой воли и блестящего образования, Николай обладал всеми природными качествами, необходимыми для государственной деятельности. Прежде всего огромной трудоспособностью. В случае необходимости он мог работать с утра до поздней ночи, изучая многочисленные документы и материалы, поступавшие на его имя. (Кстати говоря, охотно он занимался и физическим трудом — пилил дрова, убирал снег и т. п.) Обладая живым умом и широким кругозором, царь быстро схватывал существо рассматриваемых вопросов. Имел исключительную память на лица и события. Он помнил в лицо большую часть людей, с которыми ему приходилось сталкиваться, а таких были тысячи.
    «Царь Николай Второй, — отмечал историк Ольденбург да и многие другие историки и государственные деятели России, — обладал совершенно исключительным личным обаянием. Он не любил торжеств, громких речей, этикет Ему был в тягость. Ему было не по душе все показное, искусственное, всякая широковещательная реклама. В тесном кругу, в разговоре с глазу на глаз, он зато умел обворожить своих собеседников, будь то высшие сановники или рабочие посещаемой им мастерской. Его большие серые лучистые глаза дополняли речь, глядели прямо в душу. Эти природные данные еще более подчеркивались тщательным воспитанием».
   «Я в своей жизни не встречал человека более воспитанного, нежели ныне царствующий император Николай II», — писал граф Витте уже в ту пору, когдаон по существу являлся личным врагом императора. Более семидесяти лет правилом для казенных историков и литераторов было обязательно отрицательная оценка личности Николая Второго. Это не удивительно — многое в эти годы было перевернуто с ног на голову. И чем ближе российский государственный деятель стоял к нашему времени, чем крупнее он был как историческая личность, тем нетерпимей и оскорбительней была оценка его деятельности. Например, по мнению Троцкого, дореволюционная Россия была неспособна рождать крупных политических деятелей, а обречена создавать лишь жалкие копии западных. В русле этой «традиции» казенные историки приписывали Николаю Второму все унизительные характеристики от коварства, политического ничтожества и патологической жестокости до алкоголизма, разврата и морального разложения. История расставила все на свои места. Под лучами ее прожекторов вся жизнь Николая Второго и его политических оппонентов просвечена до малейших подробностей. При этом свете стало ясно кто есть кто.
   Иллюстрируя «коварство» царя, обычно приводили пример, как Николай Второй снимал некоторых своих министров безо всякого предупреждения. Сегодня он мог милостиво разговаривать с министром, а завтра прислать ему отставку. Серьезный исторический анализ показывает, что царь ставил дело российского государства выше отдельных личностей (и даже своих родственников). И если по его мнению министр или сановник не справлялся с делом, он убирал его вне зависимости от прежних заслуг. В последние годы царствования император испытывал кризис окружения (недостаток надежных, способных людей, разделявших его идеи). Значительная часть самых способных государственных деятелей стояла на западнических позициях, а люди, на которых царь мог положиться, не всегда обладали нужными деловыми качествами.
   Отсюда постоянная смена министров, которую с легкой руки недоброжелателей приписывали Распутину. Роль и значение Распутина, степень его влияния на Николая Второго были искусственно раздуты левыми, которые таким образом хотели доказать политическое ничтожество царя. Не соответствовали действительности грязные намеки левой печати о каких-то особых отношениях Распутина и царицы. Привязанность царской четы к Распутину была связана с неизлечимой болезнью их сына Алексея гемофилией — несворачиваемость крови, при которой любая пустяковая ранка могла привести к смерти. Распутин, обладая гипнотическим даром, путем психологического воздействия умел быстро останавливать кровь у наследника, чего не могли сделать лучшие дипломированные доктора. Естественно, любящие родители были благодарны Распутину и старались держать его рядом. К тому же царь видел в Распутине мудрого старца из народа и в чем-то, наверное, идеализировал его. Сегодня уже ясно, что многие скандальные эпизоды, связанные с Распутиным, были сфабрикованы левой печатью с целью дискредитации царя.
   Обвиняя царя в жестокости и бессердечии, историки обычно приводили в пример Ходынку, 9 января 1905 года, казни времен первой русской революции. Однако когда начинаешь поднимать подлинные документы тех лет, то убеждаешься, что видеть в Николае Втором виновника Ходынки или 9 января 1905 года столь же «правомерно», как сегодня виновником Чернобыля или тбилисских событий объявлять Горбачева. Документы свидетельствуют, что царь не имел никакого отношения ни к трагедии Ходынки, ни к расстрелу 9 января. Он пришел в ужас, когда узнал об этих бедах. Нерадивые администраторы, по вине которых произошли события, были смещены и наказаны.
Теперь о казнях. Смертные приговоры при Николае Втором производились, как правило, за вооруженное нападение на власть, имевшее трагический исход, то есть за вооруженный бандитизм. Всего по России за 1905–1908 годы по суду (включая военно-полевые) было менее 4 тыс. смертных приговоров преимущественно боевикам-террористам. Для сравнения, скажем, бессудные убийства представителей старого государственного аппарата, священнослужителей и прочих «черносотенцев» только за полгода (с конца 1917-го до середины 1918 года) унесли жизнь десятков тысяч человек. Со второй половины 1918 года счет казням с обеих сторон пошел на сотни тысяч, а впоследствии на миллионы невинных людей.

Все, кто знал царя лично, отмечают, что он пил вино редко и мало. Его отношения с другими женщинами, кроме жены, ограничивались официальными встречами.Через всю свою жизнь император пронес любовь к одной женщине, которая стала матерью его пятерых детей. С ней он познакомился в юности(ему юфло 16 лет). Это была Алиса Гессенская, немецкая принцесса, младшая сестра великой княгини Елизаветы Федоровны, жены его дяди Сергея Александровича. Увидев ее однажды, Николай Второй в течение десяти лет помнил о ней. И хотя родители прочили ему в жены французскую принцессу Елену Орлеанскую. Николай Второй сумел отстоять свою любовь и весной 1894 года добиться помолвки с любимой.
   Алиса Гессенская, принявшая в России имя Александры Федоровны, стала для императора возлюбленной и другом до конца его дней. Сохранилась их переписка, которая лучше всего отражает чувства, которые владели ими, их семейный мир. Приведем только два письма и напомним, что они были написаны на двадцатом году супружества.

Письмо Александры Федоровны к Николаю Александровичу 30 декабря 1915 года.

    «Мой любимый,
    Снова ты уехал один, и я с тяжким сердцем рассталась с тобой! Долго, долго не будет больше ни поцелуев, ни нежных ласк, а мне хочется прижаться к тебе, крепко обнять и дать почувствовать всю силу моей любви. Ведь ты — моя жизнь, мой возлюбленный, и каждая разлука причиняет мне бесконечную душевную боль, потому что ведь это разлука с самым для меня дорогим и святым! Дай Бог, чтобы это было ненадолго. Другие, без сомнения, найдут меня глупой и сентиментальной, но я чувствую слишком глубоко и сильно, и моя любовь к тебе, мой единственный, безмерна. Я знаю все твои душевные заботы, тревоги и мучения, и чем они серьезнее, тем сильнее мне хочется разделить с тобой эту тяжелую ответственность и взять эту ношу на свои плечи. Молишься и вновь молишься с верой, надеждой и терпением — должны же, наконец, наступить хорошие времена, и ты и наша страна будете вознаграждены за все сердечные муки, за всю пролитую кровь! Все, кто были взяты из жизни, горят, как свечи перед троном Всевышнего. И там, где бьются за правое дело, там будет окончательная победа! Так хочется поскорее хороших вестей, чтобы утешить здесь неспокойные сердца и пристыдить за маловерие!
    Нам совсем не удалось спокойно повидаться в этот твой приезд, мы были вдвоем только 3/4 часа в сочельник и вчера 1/2 часа — в постели ведь не приходится говорить, слишком уж поздно всегда, а утром нет времени, — так это посещение и пролетело, тем более что рождественская елка ежедневно отвлекала тебя. Но я все-таки благодарна, что ты приехал, и, не считая нашей личной радости, знаю, что твое дорогое присутствие осчастливило тысячи людей, видевших тебя здесь. Новый год не такой большой праздник, но, однако, встретить его не вместе, впервые за 21 год, грустно. Боюсь, как бы это письмо не показалось ворчливым, но, право, я этого не хотела, — на сердце у меня тяжело, и твое одиночество для меня постоянный источник тревоги. Те, которые менее привыкли к семейной жизни, не так тяжело чувствуют разлуку.
    Хотя сейчас сердце и расширено, я пойду проводить тебя, а потом отправлюсь в церковь. Там я почерпну силы и помолюсь за твое благополучное путешествие и победу. Прощай, мой ангел, сердечный друг мой! Завидую своим цветам, которые будут сопровождать тебя! Крепко, крепко прижимаю тебя к груди, целую каждое любимое местечко с нежной, нежной любовью — я вся твоя собственная маленькая Солнышко, для которой ты — все в этом мире. Да благословит тебя Господь Бог, да сохранит он тебя от всякого зла в новом году! Пусть этот год принесет тебе славу, прочный мир и воздаст за все то, чего стоила эта война! Крепко целую тебя в губы и стараюсь забыть все, все, глядя в твои любимые глаза. Положу свою усталую голову на твою дорогую грудь еще раз в это утро и постараюсь найти спокойствие и силу для разлуки.

    Прощай, мой единственный, любимый, солнышко мое, муженек мой, мой собственный!
    Навсегда, до смерти, твоя жена и друг Солнышко».

Ответ Николая Александровича Александре Федоровне 31 декабря 1915 года.

    «Моя возлюбленная,

    От всего сердца благодарю тебя за твое милое письмо… которое я нашел сюрпризом, когда ложился спать! Самое горячее спасибо за всю твою любовь и ласки за эти шесть дней, что мы провели вместе. Если б только ты знала, как это поддерживает меня и как вознаграждает меня за мою работу, ответственность, тревоги и пр.!.. Право, не знаю, как бы я выдержал все это, если бы Богу не было угодно дать мне тебя в жены и друзья!

    Я всерьез говорю это. Иногда трудно бывает выговорить такую правду, и мне легче изложить это на бумаге — по глупой застенчивости. 

    Молитвы наши встретятся в эту ночь — молебен состоится в церкви в 11.45.
    Благослови Бог тебя, моя душка, и дорогих детей!

    Навеки, мое дорогое Солнышко, твой старый муженек Ники».

 http://www.pokaianie.ru/article/romanovs_family/read/20918